Плеяда
Шрифт:
– Товарищ майор, то есть, всего в бригаде за прошедшие две недели, погибло шесть человек не в результате воздействия противника? – Ветер остановил монолог, обещающий быть бесконечным.
– Всего восемь, товарищ полковник, - ответил начальник штаба через минуту. – Вот ещё были случаи неосторожного обращения с боеприпасами и нарушение техники безопасности при работе с электрооборудованием.
– Сколько людей за это же время погибло от обстрелов?
– От обстрелов за прошедшие две недели погибших не было, - ответил Мастер. – Все боевые потери, восемь двухсотых, случились только во втором батальоне на лесополке «Зея».
– Хорошо, - кивнул
Комбриг сделал несколько шагов вдоль висящей на стойке большой «плазмы». Коллектив хранил молчание.
– Ну, смелее! Высказывайтесь, товарищи офицеры! – Ветер посмотрел на Корсара. – Вот вы, командир второго батальона, как считаете?
– Да какая от них польза, товарищ полковник? – Корсар встал. – Это же ясно, как божий день. Бессмысленные смерти, чего уж говорить.
– Вам их жалко? – спросил комбриг.
– А за что их жалеть? – хмыкнул майор. – Они этот путь сами выбрали. Если бы не бухали, были бы, наверное, живы.
– Верно, - кивнул Ветер. – А теперь скажите мне, вот эти восемь человек, которые погибли на «Зее» - их смерти бессмысленны? Как считаете?
– Считаю, что да, - кивнул Корсар. – Это ничем не обеспеченные попытки овладеть посадкой с заранее известным результатом. Тем более, что обладание лесополосой само по себе привлекает внимание противника, заставляя его уничтожать наших солдат на совершенно не выгодной позиции. И немцы охотно это делают. Весь смысл, как в той поговорке – своей гибелью они снизили у противника запасы боеприпасов.
– Так точно, товарищ майор, - кивнул комбриг. – Вы абсолютно правы. Это есть ничем не обеспеченные попытки овладеть посадкой с заранее известным результатом.
–
– Я слышал, - сказал Ветер. – Здесь многие не довольны этим решением – атаковать «Зею». Так?
– Так точно, товарищ полковник, - дерзко ответил Корсар.
– Хорошо, - Ветер махнул рукой. – Объясняю. Наши двухнедельные попытки атаковать «Зею», наряду с некоторыми другими демонстрационными действиями, сформировали у противника убеждение, что наша бригада готовит на данном направлении крупное наступление, прощупывая вражескую оборону. На сегодняшний день противник отказывается от решения перебросить сорок четвёртую бригаду из Орловки на Лихоманское направление, где командование нашей группировки войск «Авангард» готовит основной удар по противнику. Нашей Четвёртой армии, как вы понимаете, выпала роль второстепенного, отвлекающего удара, который должен сковать силы Сталегорской группировки врага, не допустив вывода отсюда «свободных» сил на усиление обороны Лихоманска. Да, не наша бригада будет брать крупнейший и важнейший город, но все мы делаем одно большое и общее дело, в котором каждому винтику определена конкретная роль. Своими действиями мы обеспечим Седьмой армии прорыв в Лихоманск, а взятие этого крупного промышленного центра, как вы понимаете, коренным образом отразится на всей войне. Вопросы есть?
Офицеры штаба бригады, и уж тем более командиры батальонов и отдельных рот, никогда прежде не оповещались
Впрочем, Ветер не раскрывал никакого секрета – конечно, никто ему не докладывал о замыслах Эльбруса – командующего группировкой войск «Авангард», в состав которой входила Четвёртая общевойсковая армия под командованием Каскада. Однако, будучи командиром грамотным, получившим на академических курсах хорошую оперативно-тактическую подготовку, Ветер довольно быстро смог просчитать возможные варианты действий войск группировки. Масштаб и значимость намечавшихся на фронте событий воодушевили его, как ничто другое, заставили восторгаться грандиозностью зарождающихся действий, которые должны были завершиться разгромом значительных сил противника.
Однако, офицерский коллектив, перегруженный повседневными заботами, стоящими бесконечно далеко от услышанного, никаких вопросов сформулировать не смог. Молчал даже начальник штаба, который, как уже успел убедиться комбриг, обладал недюжинными способностями в военном деле.
– Я считаю, что командир бригады сделал большое и правильное дело, разъяснив нам значимость мероприятия, в котором предстоит участвовать подразделениям бригады, - выждав театральную паузу, сказал замполит соединения, носящий позывной Комиссар. – Одно дело, когда люди выполняют свою работу «потому что так приказали», совершенно не представляя её ценность в общей системе боевой деятельности всего фронта, и совсем другое, когда каждый будет осознавать вес и значимость своих задач, а значит, работать осознанно, а не «из-под палки».
«Инженер человеческих душ» оглянулся на присутствующих, ища выражение поддержки своим словам. Кто-то согласно кивнул, кто-то показал большой палец, кто-то старался сохранить каменное выражение лица, соответствующее моменту.
– В общем, товарищи офицеры, - Ветер благодарно подмигнул Комиссару, - как правильно заметил замполит, я жду от вас осознанной вовлечённости, а не только бездумного выполнения моих приказов. Я жду от вас разумной инициативы на поле боя. А ещё я жду ответственности за принимаемые решения. Ведь правильно сказано: упрёка заслуживает не тот, кто в стремлении уничтожить врага не достиг своей цели, а тот, кто проявил бездеятельность, нерешительность и не использовал всех возможностей для выполнения поставленной задачи. Нас ждёт большая работа, и я хочу, чтобы мы прошли её достойно.
– И с честью, - подсказал Комиссар.
– И с честью, конечно, - кивнул комбриг. – Совещание окончено. Постановка конкретных задач – завтра утром. Если кому-то нужно пообщаться лично, я готов вас выслушать прямо сейчас.
– Товарищи офицеры! – первым поднялся Мастер.
Присутствующие встали и начали расходиться. Несколько человек оставались в палатке, намереваясь решить с комбригом какие-то свои вопросы.
– Товарищ полковник, - первым подошёл Тайфун, начальник артиллерии бригады. – Подразделения жалуются, что из-за вашего приказа сдавать тару из-под снарядов, они лишились дров и стройматериалов. Разрешите оставлять часть ящиков на батареях?