Чтение онлайн

– В армии есть свой радиотехнический батальон особого назначения, но он… как бы вам это сказать помягче… был эффективен ровно до того момента, пока немцы не перешли на цифру и Интернет Илона Маска – то есть, до начала войны на Украине. Конечно, армейский батальон может наблюдать радиосети с аналоговыми радиостанциями типа Р-159 и «Баофенг», но не более того… поэтому я сильно сомневаюсь, что Каскад в курсе возможностей моей бригады.

– И взаимодействия у вас нет?

– Мы подчиняемся не Каскаду, -

ответил Горец. – И даже не Эльбрусу. А сильно выше. Вот туда мы и отправляем анализ обстановки и получаемую информацию о противнике. О взаимодействии на местном уровне нас никто не просит.

– Но вы получаете такой огромный пласт оперативно-значимой информации, и странно, что она тут же не идёт на реализацию на армейский или окружной уровень, - сказал Ветер.

– Мы сами информацию никак не реализовываем, - Горец развёл руками. – У меня нет своих средств поражения.

– Но всё это есть в армии, в группировке!

– Есть, - кивнул разведчик. – И я даже выходил на командование и армии и группировки, так, не формально и не официально, но там такие перестраховщики сидят, боятся, что их ругать будут за связи со мной… я сделал вывод, что они в наших услугах пока не нуждаются.

– Это же глупо – не использовать получаемую информацию… - Ветер по-настоящему был возмущён. – Вот этот случай с замом главкома ВСУ! В Орловке его легко можно было накрыть «Искандером» или бомбами с УМПК. Почему нет?

– Полагаю, что решение на уничтожение столь высокопоставленного лица должно приниматься не армией, и не группировкой, - парировал Горец. – А вдруг он наш агент и играет на благо России? Мы же на нашем уровне этого не знаем…

– Но всё же.

– Так, - Горец обернулся. – Серёга, сделай гостям по кружке

чая!

Один из операторов поднялся из-за стола и отошёл в угол, где на столике стоял чайник и бутыль с водой.

– Вот, кстати, Серёга работает по маломощным радиостанциям, гляньте, - комбриг указал на экран ноутбука и пары настольных мониторов, на которых отражались карта наблюдаемого района и графическая визуализация эфира по частотам и мощности источников. – Решаем три основные задачи, которые подлежат анализу: фиксируем исчезновение ранее наблюдаемых источников, фиксируем повторное появление ранее известных нам источников, фиксируем появление ранее неизвестных нам источников. Нас интересует местонахождение и территориальная плотность размещения источников сигналов. На основании обработки полученной информации, и определённой статистики, делаем выводы оперативного характера, которые могут иметь огромную важность. Какой район интересует?

– «Зея», - сразу ответил Ветер. – Северо-восточная часть. Не оперативный, конечно, уровень, но всё же.

– Так… - Горец сел за этот ноутбук. – «Зея»… вот, пожалуйста. Крайний выход в эфир в восемь-тридцать,

цифровая УКВ-станция, частота четыреста-двести, шифрование AES-256, это противник. Разговор не расшифрован. До этого был выход в эфир в шесть ноль-одна, аналоговая УКВ-станция, частота четыреста тридцать – четыреста тридцать, позывной «Ганс», служебный обмен с позывным «Каштан». Вот семантика переговоров: «Ганс» просит «Каштана» эвакуировать раненого «Аватара», тот ему отвечает, что эвакуации не будет, пусть терпит.

– А что враг говорит по цифровым станциям вы не слышите, получается? – спросил Ветер.

– Мы видим, где они работают, на какой частоте, понимаем, разговор это идёт, или пакет с сообщением или медиафайлом, но если ключей к расшифровке нет, то семантику, то есть, содержание разговора, мы понять не можем. Но, - Горец заострил внимание, -

если в ходе боя ваши подразделения будут захватывать станции противника, и вы будете оперативно передавать их мне, тогда мы легко сможем вскрыть ключи к шифрам и сможем какое-то время понимать, о чём они говорят – пока немцы в своих радиосетях не сменят ключи шифрования.

– Я понял, - кивнул Ветер. – дам указания в подразделения, чтобы захваченные радиостанции сразу сдавали командирам, а там уже вам передадим.

– Хорошо, - ответил Горец. – И наведите дисциплину связи в своих сетях. У вас практически везде аналог, его слушать проще простого, а бойцы такое иногда говорят, просто ужас. Языки поотрывал бы им за это. А потом мы удивляемся, почему хохлы наши склады с боеприпасами выносят.

– А подробнее, - лицо пехотного комбрига преобразилось. – Что именно говорят?

– Несколько раз мои операторы слышали сообщения, подсказывающие как ехать за боеприпасами, какие именно получать, сколько, кто там на складе главный, и мои аналитики однозначно указали на два пункта – в Травном и в Лисовке. Я направлял туда «Суперкам», оператор подтвердил, что с воздуха наблюдает слабо замаскированные склады. Было видно много ящиков со снарядами, а также постоянно подъезжающие и отъезжающие машины. Ваши ведь склады?

– Наши, - улыбнулся Ветер.

– Переносите их в другое место, - посоветовал Горец. – Или немец их вам вынесет.

– Ну, - Ветер замялся. – Это не совсем склады.

Горец сразу смекнул, о чём идёт речь.

– Тогда включенные сотовые телефоны там разместите – для достоверности. А то я смотрю, вроде всё говорит за то, что там склады, но телефоны там не светятся – любой аналитик сразу скажет, что реально людей там нет. Придайте большей достоверности своим складам.

– Хорошо, - Ветер кивнул. – Спасибо за совет.

– Товарищ полковник, чай готов, - к столу вернулся оператор, намекая на то, чтобы командир освободил рабочее место.