Маверик
Шрифт:
— Настёна, принеси какую-нибудь вещь Мишутки. Кофту или куртку. Подойдёт? — он бросает быстрый взгляд на меня.
— Да.
— Вы бы лучше искали! — выкрикивает мать. — Он же там один!
— Настёна, не спорь, так надо, — уверенно заявляет Григорий.
Женщина исчезает за дверью, и вскоре мне в руку падает несвежая мятая футболка с принтом тигрёнка. Под напряжёнными взглядами сельчан я обнюхиваю принесённую вещь, идентифицирую нужный запах и отдаю майку Анастасии.
—
Тот не спорит. По пути успеваю отбить сообщение Накомис, чтоб не волновалась.
— Что ты там пишешь? — бдительно спрашивает казак.
— Рассказываю всем, какой ты обаяшка, — сарказма в моём голосе хватит на троих.
— Я не собираюсь извиняться за то, что пытаюсь уберечь своих людей от беды.
— И не жду. Пишу я, что отошёл вам помочь с одной проблемой, чтобы мои люди не начали город перепахивать в поисках меня.
— У них бы не получилось, — роняет Григорий.
— Это ты так думаешь, — со смешком отвечаю я.
Двигаемся мы, забирая на север, и вскоре выходим за пределы деревни. Всё это время я чую постепенно выветривающийся след мальца. Чую отчётливо и ясно, словно он прошёл здесь минуту назад. Из ксаридов получились бы действительно великолепные ищейки.
Сильный ветер, завывая, трясёт ветками над нашими головами. В сумраке было бы плохо видно, но у меня есть Спектральное зрение.
Через несколько минут мы проходим мимо первой пары искателей. Те активно крутят головой по сторонам и негромко зовут мальчишку. Понять их можно, начни они орать, сюда сбегутся все окрестные монстры.
След вскоре сворачивает в сторону реки, но прежде, чем деревья окончательно расступаются, из
Примечательно, что противник не выделялся в инфракрасном диапазоне. Температура тела не отличалась от окружающего снега.
— Шустёр, — впечатлённо тянет казак, поглядывая на меня.
— Ещё и лебедей из салфеток умею складывать.
Забираю свои 734 единицы арканы и спрашиваю:
— Почему «Добряк»?
— Такой позывной дали сослуживцы. А почему «Егерь»?
— Девушки, — многозначительно пожимаю плечами.
Григорий крякает, пряча улыбку.
Запах усиливается в несколько раз.
— Почти пришли, — выходя к реке роняю я.
Заснеженный склон прячет мелкую гальку, которая хрустит под ногами. Справа мерно шумит вода. По Картографу в радиусе ста метров чисто. Впереди, один за другим, появляются совсем свежие следы, оставленные в снегу. Подметив их, казак ускоряется.
— Вот оно!
Я не отстаю, и через три минуты быстрого бега мы начинаем улавливать пронзительный скрежет. Словно ногтями ведут по школьной доске. Впереди вырисовывается алый сгусток тепла, и его тут же окрашивает предупреждающими точками опасности.
— Аккуратно, — бросаю я спутнику, на ходу заглядывая в Картограф.
Всего одна тварь.
— Мишка! — звучно орёт казак.
Слева начинает стучать автомат, и в ответ я тут же накидываю на нас Пелену тишины. Две пули Добряк кладёт ровно в яблочко. Округлое грузное чудовище, которое в инфракрасном зрении выглядит, как алый мешок
И ему вторит детский голос:
— Помогите! Дядя Гриша!
Без лишних слов выхватываю револьвер и вгоняю Усиленный выстрел в центр массы. Тысячи единиц арканы, влитых в пулю, хватает, чтобы противник отлетел назад так, будто его лягнул тяжеловоз. Несколько ударов сердца, и в темноте расцветает кристаллический нарост арканы.
Он освещает здоровый валун, привалившийся к выступающему из холма куску скалы. Каменюка вся исцарапана когтями убитого уродца, а в небольшом отнорке сидит забившийся туда малец в синей курточке. Увидев Добряка, потеряшка поспешно выползает на коленях и кидается в объятия казака.
Мимолётный взгляд на тушку монстра. Нулёвка. Это обычная Нулёвка, которая едва не загрызла ребёнка. Сколько бы он ещё там просидел? Сколько бы продержался валун? Его ведь вполне можно было откатить, если бы у твари имелось хоть чуть-чуть больше мозгов.
— Мишка, ты нахрена сюда попёрся?! — со смесью злости и облегчения рявкает лидер фактории. — Тебя вся деревня ищет! Мать поседела почти!
Малец начинает всхлипывать и, давясь словами, отвечает:
— Мы… мы с па-папкой сюда ходили рыб-бачить. Каж-каждое лето. Очень скучаю по нему!!
Добряк вздыхает и треплет парнишку по волосам. Я же ловлю мрачный взгляд мужика и понимаю, что причина, по которой юнец скучает по отцу называется Сопряжение. Оно отобрало у каждого из нас членов семьи, близких и друзей.
— Шапка где? Что ж ты делаешь? Уши уже синие!
— Уронил! Когда от того страшилы убегал.
— Пошли домой, растеряша.
Собрав аркану, 52 единицы, смотри не потрать всё разом, разворачиваюсь в сторону деревни.
— Спасибо, Егор, — через несколько минут роняет Григорий, и в его тоне звучит искренняя благодарность. — Не помог бы…