Звезда Чёрного Дракона
Шрифт:
А я не могла сказать убитой горем женщине, что это я виновата, а не академия магии.
Эта вина угнетала меня, и единственное, чем я могла себя утешить – так же, как Элли пожертвовала собой ради меня, я пожертвую собой перед другими, в том числе, и перед ее семьей.
– Она злиться на нас? – спросила Дэйрил после того, как мы шли по полю в окружении моей охраны, а где-то вдалеке за нами буквально охотились газетчики, прознавшие о том, что произошло на Свадебном балу. Они, словно бесстрашные, не оставляли меня в покое. Им нужны были сенсации, и я не слишком мешала им – пусть лучше
– Надеюсь, что нет, – хмуро ответила я.
– Я увела у нее парня, – шмыгнула носом Дэйрил. При посторонних я была словно высечена из камня – не плакала, даже если тяжело. Ведь теперь я не просто невеста принца, я – его жена. Не пристало показывать свои слезы подданым. Они не должны видеть мою слабость. А подруга плакала все время.
– Тогда я убила ее.
– Не говори так! – испуганно воскликнула подруга.
– И ты тогда так не говори. Хорошо?
– Хорошо.
– Ты выйдешь замуж за Арта? – спросила я.
– Да, в конце лета, – тихо ответила Дэйрил.
– Твои родные дали согласие? – Я помнила, что они хотели отдать дочь за богатого мужчину. – Если нет, я пришлю им письмо. Скажу, что это мой указ. Они не посмеют ослушаться.
– Мама согласна, отец колеблется, – призналась подруга и вздохнула: – Но, думаю, тебя он не ослушается.
– Разумеется, – грустно рассмеялась Дэйрил. – Что бы я без тебя делала, Белль?
Этот вопрос я оставила без ответа – не знала, что можно было сказать. И мы просто молча пошли дальше, а ветер дул в наши спины и трепал волосы.
Я вернулась к Даррелу – не во дворец, а все в тот же дом на берегу моря, и еще пара дней мне потребовалось, чтобы восстановится. Удивительно, но я перестала слышать тьму – она все так же жила во мне, была частью меня, но я будто смогла ее погасить. Усмирить по-настоящему. Я могла управлять ею – кажется, еще лучше, чем раньше. Но перестала слушать, будто стала сильнее, чем
Несколько раз мы вызывали третью форму и летали над морем под солнцем или под звездами. Ощущение свободы, скорости и полета заглушали боль.
Странно, но то, что принято называть брачной ночью, произошло днем, когда солнце было таким нестерпимо ярким, что мы укрылись в доме, погрузившись в приятную прохладу.
Мы сидели на первом этаже и разговаривая о море, о далеких странах, о других народах. Будучи наследным принцем, Даррел много, где побывал. Я же не бывала нигде, поэтому слушала его с интересом. Мы перестали находиться порознь – если находились рядом, то непременно касались друг друга, будто боясь, что один из нас может сейчас исчезнуть. Дотрагивались до лица, гладили по волосам, вырисовывали узоры на предплечьях или просто держались за руки. Когда Даррел был рядом, я вновь и вновь забывала о своей участи, но стоило ему покинуть меня, как грустные мысли вновь возвращались. И я все время думала – а сколько еще? Сколько еще у меня есть времени?
– Я не понимаю, – вдруг сказал Даррел.
– Чего? – подняла я бровь.
– Что с тобой не так, Белль?
– С чего ты взял? – улыбнулась я. Искренне улыбнулась – научилась так делать в последнее время, ну или мне казалось, что научилась.
– С тобой что-то происходит. Я чувствую. Ты как будто сама не своя. – Его настороженные глаза остановились на моем лице.
– Прости, – вздохнула я. – Это из-за Элли.
– Нет, – покачал он головой. – Это началось раньше. Тебя будто подменили. Иногда ты становишься будто чужой. И я не знаю, о чем ты думаешь. Порой я зову тебя по имени, а ты не слышишь. Твой взгляд застывает, словно ты видишь что-то плохое.
– Прости, Дар. Я сама не понимаю, как так выходит.
Мне не хотелось говорить об этом. Он ведь не должен знать правду.
– Это из-за свадьбы, – неправильно решил Даррел. – Ты не хотела эту свадьбу, но другого выхода у тебя не было. Теперь ты
Он взял меня за руку.
– Прости, что тебе пришлось пойти на это.
Я грустно улыбнулась.
– Не придумывай, Дар. Дело не в свадьбе и не в тебе. Тебя я люблю, и ты знаешь это. А свадьба – однажды она должна была случиться. Дело не в тебе. А во мне. Я боюсь, – призналась я. – Очень боюсь.
Мой голос дрогнул, и принц сильнее сжал мою руку.
– Чего ты боишься?
– Того, что не справлюсь. – Я снова не лгала. Но говорила о своем, а он понимал свое.
– С чем? – нахмурился Даррел.
– С тем, что на меня взвалили. Боюсь оступиться, совершить ошибку, подвести всех.
Я подняла на него глаза, изо всех сил борясь со слезами. Он не должен их видеть, и так уже насмотрелся, хватит. Он должен видеть мою улыбку, чтобы запомнить меня счастливой.
– Я боюсь быть слабой. И боюсь, что ты разочаруешься во мне, – шепотом призналась я. – Мне так страшно, Дар. До безумия.
Он посадил меня к себе на колени и поцеловал в висок, и рядом с ним, большим и сильным, я чувствовала себя хрупкой и беззащитной, хотя на самом деле моя магическая сила превысила его силу, если верить последнему измерению. Теперь я была одной из сильнейших магинь, а ведь об этом я и мечтать не смела еще недавно. А теперь мне было все равно. Есть эта сила и есть.
– Не бойся, моя хорошая, – ласково сказал Даррел. – В прошлом году я давал интервью в Небесном дворце. Их было так много в моей жизни, что я обо всех забыл, но то интервью до сих пор помню. Тогда я еще не знал о тебе и даже не думал, что моя свадьба состоится так скоро. А журналисты все время спрашивали меня о невесте. Будто бы ничего другого их не интересовало. Теперь я понимаю, что, должно быть, это дело рук родителей, который заранее подготавливали почву – ведь они уже знали о тебе. Так вот, Белль. В тот день у меня спросили, есть ли в моем сердце та, которая станет моей невестой и женой. И я сказал, что нет. Что мое сердце свободно, хотя я встречался с Евой. Но почему-то тогда, когда был зачарован ею, не мог представить своей супругой, с которой разделю не только ложе, но и власть. И тогда журналист спросил, какой должна быть моя невеста? И я ответил – достойной. Достойной всего нашего народа.