Чтение онлайн

– Зачем, не сказали? – уточнил я.

– Нет. Но, думаю, это связано со статьей в газете, – предположил Загряжский.

Я кивнул. «Московский листок» не самая популярная газета, однако статью в госпитале заметили. «Листок» ходил по рукам. Я ловил любопытные взгляды коллег и видел, как они шушукаются в коридоре. Ко мне, впрочем, не приставали. То ли из деликатности, то ли из опасения, что запишут в компанию.

– Чтобы ни случилось, – продолжил Загряжский, – я на вашей стороне и хочу, чтоб вы об этом

знали. Пора прекращать это безобразие!

– Спасибо, Филипп Константинович! – поблагодарил я. – Пойду.

– Извозчика не ищите. За вами выслан автомобиль.

Даже так? Крепко я наступил кому-то на мозоль.

Автомобиль доставил меня к дому губернатора, где временно проживала императрица. Подскочивший порученец отвел меня в приемную. Там ко мне подошел мужчина лет сорока в вицмундире.

– Господин Довнар-Подляский?

Я подтвердил.

– Ожидайте! Возможно, вас вызовут к императрице.

Я пожал плечами и устроился на свободном стуле. Мне его не предложили, но я решил, что так будет удобнее – с утра на ногах. Тип в вицмундире наградил меня неприязненным взглядом. Я в ответ широко улыбнулся. Плевать мне на жополизов! Не в первый раз на ковер вызывают.

Ожидание не затянулось. Из дверей кабинета вывалился престарелый, грузный генерал с красной рожей. Не глядя по сторонам, он вышел из приемной. Тип в вицмундире скользнул в кабинет, и скоро явился обратно.

– Господин зауряд-врач! Вас ждут.

Я встал и отправился на правеж. Ничего хорошего от встречи с императрицей я не ждал, и предчувствие подтвердилось. Меня сходу попытались поставить в коленно-локтевую позу. В этом императрица походила на мою бывшую тещу – за той водились аналогичные замашки. Я наезд отбил и выкатил встречные претензии.

Когда тебя не раз сношают в высоких кабинетах, навостришься отгавкиваться. Разговор проходил нервно, и не затянулся, хотя все, что хотел, я высказал. В результате получил обещание сгноить меня на фронте. Испугали бабу толстым членом! Это тыловым крысам угроза отправить в зону боевых действий кажется катастрофой. У меня противоположное мнение. Там кровь и грязь, и легко могут убить, но зато все честно, и люди служат хорошие. Дерьмо не задерживается.

Автомобиль в обратную дорогу мне не дали, я поймал извозчика и поехал в госпиталь. По приезду меня немедленно потащили к Загряжскому.

– Как там? – спросил он, едва я переступил порог.

– Нормально, – сказал я. – Был удостоен аудиенции у ее императорского величества.

– Что она сказала?

– Назвала меня наглецом и выгнала из кабинета.

– Валериан Витольдович! – он схватился за голову. – Я знаю, что вы нигилист по убеждениям и пренебрежительно относитесь к властям. Но нельзя же так с ее императорским величеством!

– А я ничего дерзкого не говорил.

– Тогда почему вас выгнали?

– Она стала пенять мне за разговор с репортером. Я ответил, что у меня не было иной возможности донести свою точку зрения до властей. Что нельзя приготовить омлет, не разбив яиц.

– Боже! – он поднял очи горе. – Следовало повиниться. Попросить прощения.

– За что? Разве я виновен в сложившемся положении? В смерти тысяч раненых?

– Но не императрица же!

– А кто назначил на должность эту дубину Муравьева? Я, что ли?

– Муравьев отправлен в отставку.

Я удивленно уставился на Загряжского.

– Мне звонили из Ставки. Сообщили новость и о том, что ему ищут замену. Называли несколько фамилий. Я хоть начальник госпиталя, но меня держат в курсе.

Ну, да. После удаления простаты у Алексеева Загряжский от главнокомандующего

практически не отходил. Влез без мыла.

– Грядут большие перемены, Валериан Витольдович!

– Значит, не зря затеял. А вы боялись.

– Вы невозможны! – вздохнул Загряжский. – Идите!

И я пошел. Вечером меня вновь потащили к начальству. В этот раз в кабинете Загряжского был и Бурденко. Выглядел он взволнованным. Я заметил на плечах его вицмундира погоны с зигзагом и вензелем. До этого были чистые и с двумя просветами. Коллежский советник стал статским, почти генеральский чин.

– Здравия желаю, выше высокородие! – поприветствовал я Бурденко.

– Оставьте, Валериан Витольдович! – отмахнулся он. – Днем меня вызвали в Ставку и сообщили о назначении главным хирургом фронта и о повышении в чине.

– Поздравляю!

– Это что! – сказал он. – На должность отправленного в отставку Муравьева назначен академик Николай Александрович Вельяминов с самыми широкими полномочиями. Я беседовал с ним по телефону. Он одобрил ваши предложения по переустройству помощи раненым и поручил мне сделать это в масштабах фронта.

– Замечательно!

– Только не в отношении вас, – вздохнул Бурденко. – У меня приказ отправить зауряд-врача Довнар-Подляского для дальнейшего прохождения службы на самый опасный участок фронта.

– Под Сморгонь, – уточнил Загряжский. – Противник там постоянно обстреливает наши позиции и атакует их. Пытается улучшить свое положение.

– За полгода там погибло двое врачей, – добавил Бурденко. – О санитарах и говорить нечего. Их буквально косит. Вас посылают в пекло, Валериан Витольдович! Мои возражения по этому поводу оставлены без внимания. Сообщили, что это повеление императрицы, и оно не обсуждается. Но это несправедливо! Вы принесли пользу Отечеству, стали причиной перестановок в медицинской службе государства. Благодаря вам я получил повышение. Но я не хочу карьеры на вашей крови, и собираюсь отказаться от этого назначения.