Плеяда
Шрифт:
– Я вызову помощь, - обнадёживая скорее самого себя, чем раненых, сказал лейтенант и, выключив фонарь, вышел из подвала наверх.
– Урал – Каштану, - он взял в руку радиостанцию, настроенную на волну ротной сети.
– На связи.
– У меня «чепок».
– Стоп! – ответил Урал. – Сейчас наберу.
Командир роты тут же перезвонил через мессенджер, чётко понимая, что радиоэфир прослушивается всеми сторонами, и своя радиоразведка в этом смысле представляла большую для него опасность в виде последующего наказания, чем если бы информация о ЧП попала к противнику. Мессенджер
– Рассказывай, что случилось.
– Четверо трёхсотых. Может и двести есть.
– Кто? Собранная группа?
– Нет. Нашёл пятисотых – они в подвале распивали алкоголь. Трое моих и один из первого взвода. Похоже, что «эфку» на столе подорвали. Всех четверых просто в кашу.
– Лейтенант, ну это слишком, - сказал ротный.
– Это не я, товарищ командир! Они гранату сами взорвали буквально за полминуты, как я к ним в подвал спустился.
– Вот же уроды, - заметил Урал. – Вот как будто у меня сейчас дел других нет! Ладно, сейчас организую эвакуацию, жди на месте. По возможности, сам тоже окажи им помощь. И это, Каштан…
– Что?
– Создай видимость того, что гранату к ним сбросил дрон. Так надо.
– Я понял, Урал.
– И комбату будешь докладывать, говори то же самое – «предварительно, ранения получены при сбросе гранаты в подвал».
– А если раненые проговорятся?
– Ничего «не если», и это уже не твоё дело. Батальону и бригаде такие «чепки» не нужны. Версия будет только такая – что это боевые потери. Всё, занимайся.
К этому времени к подвалу подошли люди, собранные для выхода на «Десну». Каштан стал руководить выносом пострадавших из подвала, которых выкладывали на землю, но оказывать помощь им не спешили – никто не хотел тратить свои запасы средств оказания первой помощи, ожидая отправки на передний край, где их ждал штурм и конечно, возможные
– Где стрелок-санитар? – в какой-то момент Каштан разозлился такому отношению сослуживцев к раненым.
– Вот он, - буркнул один из бойцов, указав на очередное тело, извлекаемое из подвала – это тело не подавало признаков жизни.
Последним вынесли Карася. Тот был в сознании, хотя осколками ему сильно посекло правую часть груди, правую руку и обе ноги.
– О, вот ты где! – удивился лейтенант. – Как ты здесь оказался, боец?
– Не помню, - промычал Карась, полагая, что его состояние должно заставить командира взвода забыть прошлые грехи и начать относиться к нему со снисхождением и благоговением, как и положено относиться к раненым.
Однако, лейтенант о таких психологических тонкостях в данное мгновение не помышлял, продолжая считать Карася вероотступником и практически предателем, хорошо устроившемся на шее трудового народа.
– Кто это сделал? – Каштан кулаком ткнул раненого в больное плечо.
– Не знаю, - промычал Карась. – Там они о чём-то спорили, я только услышал, как запал сработал, а потом был взрыв, и в глазах потемнело.
– Кто спорил?
– Да я не знаю их. Не успел познакомиться.
– Зато нажраться с ними успел, да?
– Так получилось.
– А может ты услышал, как в подвал влетела граната с дрона? – спросил лейтенант. – Ты же понимаешь, что ситуация у тебя не совсем располагает к страховке – ты бухой, ты отказник, ты дезертир! А если это был дрон, то никто не вспомнит, что ты пятисотый! Ну, вспоминай!
– Вроде да, - произнёс Карась, поразмыслив. – Вроде дрон летал.
– И дрон гранату закинул, да?
– И дрон гранату закинул, да, - повторил раненый.
– Дверь была открыта, - подсказал Каштан.
– Дверь была открыта, - повторил Карась.
Каштан собрал вокруг Карася своих бойцов и попросил раненого рассказать, что произошло. Тот уложился в несколько слов и потерял сознание.
– Такие вот дела, - подвёл итог командир взвода.
Вскоре из батальонного медпункта приехал «Урал», куда загрузили раненых и умершего бойца. Пока машина добиралась до ближайшего МОСН,
***
Вернувшись на хутор Гнилой, Урал спустился в подвал командного пункта роты, где его уже ждал Дизель, мобилизованный боец, исполняющий обязанности старшего техника роты.
– Что скажешь? – ротный сел за стол.
– Товарищ командир, смотрите, - Дизель раскрыл свой блокнот. – Значит, на ходу у нас сейчас две БМП-2, мотор и коробку я с Шаманом перебрал, работают. Если механы рвать их больше не будут, может даже и ездить сможем. Противодроновые экраны я на них наварил, худо-бедно – защитить смогут.
В момент мобилизации Дизель занимал должность начальника транспортного цеха на одном из промышленных предприятий. Повестку ему вручили утром, а уже к вечеру, так и не увидев родных, он оказался в воинской части. Этого технически очень грамотного специалиста Корсар заприметил сразу и назначил его во вторую роту старшим техником. Дизель носил звание рядового, но это не мешало ему быстро снискать уважение со стороны сослуживцев и командования за способность быстро разобраться в любой механической поломке любого транспортного средства – и своими знаниями он фактически вытягивал весь батальон. А в качестве «золотых рук» в паре с ним работал совсем юный Шаман, которому было всего двадцать лет, четыре из которых он проработал в автомастерской, забив на получение образования и каким-то образом избежав срочной службы. Полгода назад он подписал контракт и совершенно случайно судьба пересекла его с Дизелем, который взял парня под свой контроль, не отдавая его ни на какие штурма даже в периоды наибольшего дефицита людей, когда в пехоту выгребали всех, кто не успевал надёжно загаситься.
– Пушки? – спросил Урал.
– Одна работает, - ответил Дизель. – Починили. А вот со второй там всё печально. Если есть какая-то возможность сдать её в ремонт, надо это сделать.
– Что с ней?
– Накатник накрылся. Мы его починить не сможем.
– Пулемёт на этой «бэхе» работает?
– Пулемёт работает, - кивнул старший техник. – Электроспуск я сегодня сделал, осталось привести к нормальному бою.
– Так, понял, - ротный встал и прошёл к чайнику. – Иваныч, чай будешь?