Чтение онлайн

– Какое предложение? – настороженно спросил Дорошенко.

– Вы предложите ему достойный выход из войны, причём, в безопасное место и за очень хорошее вознаграждение.

– Ну, допустим, - кивнул собеседник. – А как это может быть связано с заводом?

– Вы предложите ему вывести войска из окружения, чем сохраните предприятие от разрушения, которое неминуемо произойдёт в ходе его штурма.

– Основание для вывода?

– На том основании, что сопротивление бесполезно – иначе мы раскатаем в пыль сто десятую и сто

двадцать седьмую бригады. Дайте Тарнавскому понять, что бессмысленная гибель десяти тысяч человек в самом конце войны – это уже не героизм, а преступление. Не стоит сохранять верность правителю-наркоману, который по указке запада ведёт войну «до последнего украинца». Стоит подумать о будущем Украины, - последние слова генерал сказал с нажимом, и может быть, даже с некоторым пафосом. – Тем более, если за это он получит два или три миллиона…

– Я сомневаюсь в успехе, - сказал Дорошенко, спустя несколько мгновений тишины. – Генерал на хорошем счету у командования ВСУ. Об этом ежедневно твердят в «телемарафоне».

– Это не меняет его отношения к происходящему, - заметил Чингис. – Более того, это даже отводит от него подозрения в измене, когда СБУ носом землю роют и чуть не ежедневно арестовывают кого-то из старших офицеров. Вот вчера, например, арестовали бывшего командующего группировки «Таврия», позавчера – начальника штаба группировки «Харьков». Тарнавского давно бы уже приняли, если бы не… - полковник замолчал, порождая короткую интригу.

– Что? – спросил гость.

– В группе СБУ, занимающейся его разработкой, работает наш агент, который делает всё, чтобы подозрения в отношении Тарнавского не нашли своих подтверждений. Но это пока… если генерал откажется от вашего предложения, агент прекратит эту работу. Последствия для него понятны. Если он согласится, и выполнит все требования, тогда

мы и наши турецкие коллеги обеспечим его инфильтрацию в одну из нейтральных стран, где его будет ждать предоставленный вами «золотой парашют» и новый паспорт. И в вашей жизни тоже не произойдёт никаких потрясений.

– Под каким предлогом я буду на него выходить?

– Как под каким? – Чингис тронул свою папку с документами. – У вас разве нет совместного бизнеса на продаже западной помощи и закупке в учебные подразделения вещевого имущества?

– Вам и это… - Дорошенко уже принял неизбежное и перестал удивляться. – Хорошо, так и сделаю. Сколько у меня есть времени?

– Если поедете прямо сейчас в Шереметьево, то успеете уже сегодня из Турции прилететь в Польшу, а оттуда заехать в Незалежную. А там и рукой подать до его штаба, - ответил Чингис.

– Не будем тратить попусту время, - предложил Шаталов. – Приятно было с вами пообщаться. Хотелось бы, чтобы и в предстоящем деле вы оставили о себе настолько же приятное впечатление.

Попрощавшись, Дорошенко вышел.

– Полковник, - Эльбрус чуть прищурил свой взгляд. – Что с Диксоном?

– А что с Диксоном? – Чингис сделал невинное

лицо и пожал плечами. – Следствие работает. Он наворотил слишком много чего, чтобы можно было оставить это без внимания.

– Я всё это знаю, и понимаю, - вдруг генерал заговорил по-свойски. – Но, может быть есть варианты…

– Насколько я знаю, в его отношении возбуждено несколько уголовных дел, в том числе по убийствам подчинённых и гражданских лиц.

– Он может выйти, подписавшись под «Шторм-зет»?

– Нет, он привлечён за воинские преступления, и этот порядок в его отношении не действует. Он в любом случае будет осужден. Как – это уже решит суд. Я бы, - Чингис встал, - за то, что он натворил, вынес бы ему смертный приговор. Это я вам, товарищ генерал-полковник, говорю, зная, кем он вам приходится, так что уж извините меня, но он людоед, заслуживающий кары, а не снисхождения.

– Я

многое не знал, из того, что вскрылось сейчас, - признался Шаталов. – Но если так, то вы, пожалуй, правы. Преступник должен быть наказан. Успокойте следствие – я не буду ставить им палки в колёса, у меня ещё осталась капля офицерской чести.

***

– Товарищ генерал-полковник, обстановка в полосе армии остаётся напряжённой, противник предпринимает постоянные попытки прорыва, в районе рощи «Левая» и рощи «Центральная», а также орловских дач, идут круглосуточные бои. Ежедневно мы здесь несём большие потери, с каждым днём становится всё труднее осуществлять пополнение свежими силами, боеприпасами и провизией. Растёт число лиц, отказывающихся выполнять задачи…

– Каскад, что значит «отказывающихся выполнять задачи»? У вас что, нет людей, способных приводить подчинённых в чувство? – Эльбрус повысил голос.

– Я перебрасывал на это направление заместителя командира двести второй бригады, помните, который раньше «Штормом» командовал? Но… Зверь погиб при невыясненных обстоятельствах.

– И что, нет других таких же дерзких?

– Другие отказываются.

– Балаган развели! – Эльбрус выругался. – В общем, смотри, Каскад. Если не можешь удерживать этот район, приказываю вывести войска из дач, из рощи «Левая», из рощи «Правая». Срок выполнения приказа – сутки. Всё ясно, товарищ генерал-лейтенант?

– Не совсем, - ответил Каскад и постучал ладонью по карте. – Чтобы захватить этот район, мы потеряли много людей, очень много, мы его ещё можем держать!

– Сколько ты его ещё продержишь? И какими ресурсами? У тебя, кажется, стоит задача взять Сталегорск?

– Мы не возьмём Сталегорск, если не сохраним блокаду города, - возразил Каскад.

– Вы его имеющимися ресурсами и так не возьмёте, - парировал Эльбрус. – Всё, наш разговор окончен, выполняйте приказ!

– Я не могу вот так взять, и отвести войска! – сказал Каскад. – Без письменного приказа это будет воинское преступление! Прошу, товарищ генерал-полковник, отдайте письменное распоряжение!