Чтение онлайн

— Вот я же вижу, что вам эти типы совсем не нравятся. Всегда ли вы можете их прижать по закону? Ведь они уже давно кошмарят наш двор и прилегающие к нему, а на них никакой управы нет. В тюрьме они не сидят, никто их особо не трогает, а они ежедневно цепляются к тем, кто послабее, пьют, курят, и гадят прямо у всех на глазах. Я подумал, может хоть я, хоть и не спортсмен и не силач никакой, дам им отпор как смогу, чтобы они не считали себя хозяевами жизни.

— Мдаа. — задумчиво протянул инспектор. — А ты знаешь Юра, по большому счету, я с тобой согласен. Реально согласен, я не всегда могу прижать эту сволочь, потому что их все боятся. Боятся заявить, боятся дать отпор, а ты вот не испугался. Молодец! Только

ты не подумал, а что будет потом? Они ведь выйдут, максимум пятнадцать суток получат за распитие алкоголя в общественном месте, и за драку. Ну, пусть и неповиновение сотрудникам милиции при исполнении им еще припаяют до кучи. А когда они выйдут, и это будет уже очень скоро, то будут думать, как бы тебе отомстить, и поверь, за этим дело не станет.

— Думал, конечно — усмехнулся я — Если они только попробуют ко мне сунуться, я их в больничку уложу.

— Уверен?

— Уверен!

— Тоже вариант. Тем более, есть вероятность что ты сможешь, сегодня ведь смог один против четверых отмахаться.

— Думаю, что мне повезло немного — честно признался я — да и биты для кулембушки в руках были

— Так и будешь везде ходить с битами для кулембушки? — усмехнулся Рамазанов — И в школу тоже?

— Везде не получится, — я вздохнул — спортом хочу заняться, боксом или самбо.

— А это вариант — кивнул Руслан Харитонович — у меня как раз есть знакомые тренера и по тому и по другому, мировые мужики.

— Если устроите, буду очень благодарен — улыбнулся я

— А почему бы не помочь хорошему человеку, только с матерью твоей сначала поговорю

— А без этого никак? — я сделал жалобные глаза кота из Шрэка, и умильно посмотрел на Рамазанова.

— Не-а — не повелся тот, берясь за телефон — должен же тебе хоть кто-то всыпать, раз мне тебя жалко.

Мать приехала за мной через два часа. Она отпросилась с работы и буквально как буря ворвалась в пункт охраны порядка. Все это время я провел в комнате с Рамазановым, тихонько сидя в углу на стуле и просматривая толстую пачку «Комсомольской правды» за прошлый

год, которая стопкой лежала на полке в шкафу. Время от времени в Рамазанову в опорник заходили какие-то люди, с вопросами, жалобами на кого-то, или просто знакомые опера по делу. Рамазанов занимался своими вопросами, больше не обращая на меня никакого внимания. Мать, войдя в комнату, увидев заклеенные пластырем царапины на моей руке и окровавленный рукав майки, сразу кинулась ко мне

— Юра, с тобой все в порядке? Что они с тобой сделали?!!!

— Да все в порядке, мам — отмахнулся я — так, немного поцарапался и все.

— Юра, пойди-ка посиди в другую комнату пока — Рамазанов многозначительно посмотрел на меня, и указал кивком на закрытую дверь — возьми с собой газетку, почитай, чтобы не скучно было.

Потом он обратился к Юркиной матери

— А вы присаживайтесь Валентина Сергеевна. Это я вам звонил. У нас вами долгий разговор предстоит.

Я встал, взял пару еще не просмотренных газет. Кинул взгляд на мать, и пожав плечами, виновато ей улыбнулся, открывая дверь и заходя в смежную комнату. Это была почти пустая комната с засиженной мухами лампочкой вместо люстры и старым, продавленным желтым диваном с поцарапанными полированными боковыми спинками, который стоял у голого, без занавесок окна пыльными стеклами, между которыми валялся с десяток дохлых мух. Сев на обиженно скрипнувший диван, я со вздохом приготовился провести здесь еще неопределенное количество времени. Решив, все же, не терять его зря, я закрыл глаза, выпрямил спину и стал мысленно отрабатывать двоечки и троечки руками в движении. За стеной, сбивая мою концентрацию, глухо слышался бас Руслана Харитоновича и уже слабее всхлипывания матери. Я постарался отгородиться внутри себя от посторонних звуков, мысленно представляя вокруг себя большой мягкий кокон, закрывающий меня со всех сторон и отсекающий все постороннее. Постепенно, у меня это получилось, и я продолжил мысленную отработку технических элементов и так увлекся, что не заметил, как в комнату вошли.

— Ты что уснул герой? — вырвал меня из тренировки громкий голос Рамазанова. — А у нас, с твоей мамой, для тебя есть хорошие новости.

Я открыл глаза, и поднявшись с дивана, вопросительно посмотрел сначала на инспектора, а потом на заплаканную мать. Она вдохнула и тихо сказала.

— Ты на все лето едешь к дяде в Осетию в горы Юра.

Глава 5

Глава 5

Как оказалось, Рамазанов застращал Юркину мать тем, что вышедшие из кутузки Толян сотоварищи, будут пылать неправедным гневом в отношении меня и обязательно

сделают мне какую-нибудь страшную бяку. Он посоветовал ей как можно скорее убрать меня из города на все лето, пообещав решить вопрос со школьной практикой. У Юрки, оказывается, есть дядя по имени Гена. Ну прямо почувствовал себя Чебурашкой. Не значит ли это, что где-то поблизости бродит пакостная старушка Шапокляк? Дядя Гена родной брат матери, он уже давно работает начальником лагеря на студенческой турбазе от Северокавказского горнометаллургического института. Сама база расположена в Цейском ущелье Алагирского района в Северной Осетии. Юркиной памятью, я вспоминаю высокого жилистого усача, от которого всегда пахло табаком и яблоками. Он приезжал к нам в гости несколько раз и дарил мне разные музыкальные подарки, типа барабана или трубы, чтобы моим родителям и нашим соседям не жилось спокойно. Я даже помню этот барабан, по которому Юрка, шестилетний карапуз, задорно барабанил до тех пор, пока, еще живший тогда с нами, отец не спрятал его куда-то далеко на антресоли. Мать Юрки, говоря мне о том, что мне на все лето придется уехать из дома куда-то в горы, чувствовала себя даже виноватой. Золотая женщина! Я тут за всего несколько дней такого нагородил, а она, отправляет меня в горы, на студенческую турбазу, где мне для тренировок открываются просто шикарные перспективы и при этом, она еще и извиняется. Да моя же ты хорошая!

Уже через три дня, я выйдя из поезда, стоял с объемистым рюкзаком за плечами на железнодорожном вокзале города Орджоникидзе, и отчаянно крутил головой, пытаясь высмотреть высокого усача дядю Гену.

— Юрка ты? Как же ты вырос, наверное, уже скоро меня догонишь. Я тебя в последний раз помню еще карапузом, ты был мне чуть выше пояса. Если бы твоя мать не высылала мне в письмах твои фотографии, я бы тебя и не узнал.

Я оглянулся и увидел мужчину на вид слегка за сорок. Он был совсем немного выше меня, без усов и с небольшим аккуратным пузиком. Это и есть дядя Гена? А как же высокий жилистый усач из Юркиных воспоминаний? Его что подменили?

— Здрасте дядя Гена — рискнул отозваться я — а где же ваши усы?

— Ха, ну ты вспомнил про усы, я их лет пять уже как сбрил — облапил и крепко сдавил меня дядька — просто я давно у вас не был. Давай-ка пойдем в темпе на остановку, нам еще на автобусную станцию нужно попасть, через час пойдет рейсовый автобус в Цей, и нам надо по любому на него успеть. Он потащил меня через толпу встречающих на автобусную остановку. Уже через час, мы с ним втиснулись в рейсовый автобус до места назначения. Это был видавший виды старый грязно-белый ЛАЗ, который натужно взревел и чадя дымом, отправился от центральной автобусной станции. Мы быстро выехали из города. Я с интересом крутил головой рассматривая горы, покрытые снежными шапками.