Черный дембель. Часть 4
Шрифт:
Игорь Матвеевич и его спутница вытянули шеи, взглянули на фотографию.
— Как же, как же! — сказал Сельчик. — Прекрасно помню! Анастасия Евгеньевна!
Губы второго секретаря горкома партии будто придавленное желе расплылись в улыбке.
— Прекрасно её помню, — повторил Игорь Матвеевич. — Чудесная молодая женщина. А вы, молодой человек…
— Сергей, — напомнил я.
— Точно, Сергей.
Сельчик опустил вилку и снова взглянул на фото,
— Как здоровье Настиного дедушки? — поинтересовался он.
Я указал фотографией на стул.
— Игорь Матвеевич, — сказал я, — вы не возражаете, если я присяду?
— Присаживайтесь, конечно. С удовольствием послушаю, как обстоят дела в нашей столице.
Он кивнул на фотографию.
— Вы, Сергей, как я понял, недавно там побывали? Кто это на снимке радом с Анастасией Евгеньевной?
Я уселся рядом с женщиной, вдохнул запах её явно недешёвого парфюма.
— Это Настин папа Евгений Богданович Бурцев. Он пока ещё полковник КГБ. Но Настя говорила, что уже в следующем году её отец наденет генеральские погоны.
Сельчик одобрительно кивнул головой.
— Серьёзное звание, — сказал он.
Я добавил:
— У Настиного дедушки всё хорошо. Работы только много. В сентябре я наведался к Бурцевым, как вы заметили. Покатался по городу на «Чайке»… Игорь Матвеевич, вы ездили в «Чайке»?
Второй секретарь Новосоветского горкома КПСС покачал головой.
— Пока не довелось.
— Обязательно прокатитесь! — сказал я. — Это незабываемые ощущения, точно вам говорю. Машина едет плавно и уверенно. А на заднем сидении в ней просторно: чувствуешь
Щёлкнул пальцем и выдержал паузу, словно подбирал в уме правильные слова.
— … Чувствуешь себя в этой машине очень значимым человеком, — сообщил я. — Рука так и тянется подписать какой-нибудь важный указ, наградить кого-нибудь орденом или назначить послом в Норвегию.
Я улыбнулся — Сельчик «понимающе» кивнул.
— И непременно загляните в московский театр, — посоветовал я. — Мы с Анастасией Евгеньевной были в Театре сатиры. Посмотрели «Безумный день, или Женитьба Фигаро» с Андреем Мироновым в главной роли.
Я скосил взгляд на спутницу Сельчика и заявил:
— Великолепный спектакль! Очень советую. После представления мы с Настей ещё и за кулисы заглянули. Вы знали, что у Андрея Миронова и у Александра Ширвиндта примерно одинаковый рост? Впрочем, сейчас это не важно.
Я дёрнул плечом и сообщил:
— А вот Настиного дедушку я в этот раз не видел. К сожалению. Хотя Настя и предлагала его проведать. Но я не решился отвлечь такого важного человека от работы. Пусть он и прислал за мной на вокзал свой автомобиль.
Я развёл руками и сказал:
— Неправильно это: по пустякам отвлекать от государственных дел члена Политбюро ЦК КПСС. Вы так не считаете, Игорь Матвеевич?
Сельчик кивнул.
— Разумеется, — ответил он.
Чья-то нога под столом прикоснулась к моей левой голени.
Я прикинул, что Сельчик бы до меня не дотянулся. Бросил взгляд на его подругу, потягивавшую из бокала красное вино. И тут же снова посмотрел на Вениного отца.
— Отчасти, именно поэтому я к вам сейчас и подошёл, Игорь Матвеевич, — сказал я. — Чтобы Настя не отвлекала дедушку. А то ведь она, чуть
Покачал головой и сказал:
— Уверен, что мы с вами обойдёмся без такой крайности. Не побеспокоим Настиного деда. Ведь так, Игорь Матвеевич?
Сельчик заглянул в свою рюмку, но тут же вновь сосредоточил своё внимание на моём лице.
— Эээ… разумеется, — сказал он, кашлянул.
«…Где-то далеко, очень далеко идут грибные дожди…» — пели у меня за спиной. Женская нога под столом наглаживала мои брюки. Собравшиеся за соседними столами гости ресторана увлёчённо беседовали, смеялись.
Я приветливо улыбнулся и сказал:
— Игорь Матвеевич, я отниму ещё пару минут вашего внимания, если не возражаете. У меня есть для вас важное сообщение. Раз уж мы с вами решили, что не побеспокоим московских партийных начальников. Вот только…
Я склонился над столешницей, посмотрел Сельчику в глаза.
— … Я бы побеседовал с вами наедине. Так будет лучше: лучше для вас, Игорь Матвеевич, и для вашего сына.
Сельчик едва заметно дёрнулся.
— Причём здесь Веня? — сказал он. — Вы что-то знаете…
— Знаю, — сказал я. — Но скажу только вам.
Я приподнял брови.
Сельчик всё же опрокинул себе в глотку содержимое рюмки, закусил его рыбой, костяшкой указательного пальца смахнул с правого глаза слезу. Он поставил рюмку на столешницу. Взглянул на меня.
— Говори, — скомандовал Игорь Матвеевич. — Раиса моя секретарша. У меня от неё секретов нет.
Я пожал плечами.
— Ладно, как скажете.
Вынул из чёрного конверта ещё одну фотографию (на этот раз чёрно-белую) бросил её на скатерть перед вторым секретарём Новосоветского горкома КПСС. Тот опустил взгляд. И тут же ладонью припечатал фотографию к столешнице.