Чтение онлайн

Еще от Вдовиной я позвонил в городскую газету и рассказал, что у нас в горотделе есть такая служба — группа кинологического обеспечения и сопровождения раскрытия преступлений. И есть в этой группе целая собака служебная и я.

Газета «Красный Зарыбинск» отреагировала моментально. С материалом у них были явные проблемы. Оно и понятно — желтуху и сенсации писать нельзя. Все строго по линейке цензуры и партии выстроено. Глобальные вопросы тоже сильно не осветишь, там уже «Правда» масштабно

вещала о том, что Брежневу вручена высшая награда Чехословацкой побратимой республики, и что на Ассамблее ООН куча стран горячо поддержала заявление товарища Громыко о прекращении гонки вооружений. Так что газетенке районного (а на самом деле мелко-городского) пошиба оставалось лишь освещать рутинные и мало интересные события, такие как успехи местного мясокомбината, открытие сезонов летних пионерских лагерей и празднование дня мелиораторов.

Поэтому для написания статьи «Морозов и Мухтар» редакцией газеты был немедленно отправлен в ГОВД журналист. Журналиста я решил дождаться в кабинете Вдовиной, чтобы не шокировать прессу своей сарайкой. Вольер новый покажу, а свой кабинет — увольте…

Статейка мне нужна была по стратегическим соображениям. Пресса всегда была четвертой властью, а в СССР так вообще чуть ли не первой. Советский человек безоговорочно верил всему, что написано, непечатно, снято или показано в прямом эфире. И если возникал какой-то спор, то непререкаемым и авторитетным ответом на вопрос «откуда знаешь?» всегда был железобетонный аргумент: «в газете писали» или «по телевизору сказали».

— Надеюсь, Яськина пришлют, — Мария говорила и красила губы, упершись игривым взглядом в маленькое зеркальце. — Настоящий журналист. От бога… Кстати, он про нас уже писал на день милиции.

Кадровичка

мечтательно вздохнула, будто под словом «писал» — подразумевалось нечто большее и куда более приятное, чем статейка в газете. — А какие он анекдоты рассказывает. Закачаешься…

В дверь постучали.

— Это Яськин! — выдохнула кадровичка.

— Войдите, — строго проговорил я.

Это был не Яськин. И даже не журналист, а… журналистиха. Молоденькая девчушка лет двадцати, курносо-задорная, веснушчато-косичковая. Вполне себе пионерка, но под немного наивным детским личиком вырисовывался очень даже по-комсомольски взрослый силуэт. Точеная фигурка, где надо — наливная, где надо — подтянутая. Модный батник, приталенный, под мужскую сорочку, юбочка из твида и каблучки. В глазах огонек, в руках блокнотик, а на шее на ремешке — узнаваемая фотокамера «ФЭД» со встроенным экспонометром.

Милая корреспондентка, отметил я про себя и буквально споткнулся взглядом о накатившую грусть в чувственных глазах Марии Антиповны.

— Здравствуйте, товарищи, — звонко выдала журналистка, казалось, что следующей ее фразой будет: «Слушайте пионерскую зорьку!».

— Здравствуйте, — поморщилась Вдовина.

— Привет, — улыбнулся я.

— Меня зовут Ася Пичугина, — девчонка бодро подшагнула к нам и протянула раскрытую по-пролетарски ладошку.

— Морозов Александр.

— Мария Антиповна.

— Ну-у… показывайте скорее вашу собаку. Ой, как интересно! Скажите, а она может козу найти? У моей бабушки коза пропала.

— Не она, а он — Мухтаром зовут пса, — мягко поправил я. — Вот если бы коза была преступником, то нашел бы. Наш профиль — уголовные преступления.

— Жаль… Ну ничего, Дуська сама найдется. Было такое уже… Гулёна она у нас.

Я взял ситуацию в свои руки, пока на нас не посыпались иные семейные подробности.

—

Ася, прошу пройти за мной, и готовьте фотокамеру.

Вдовина проводила нас недовольным взглядом, наверное, хотела еще пообщаться с журналисткой, а я ее увел…

— Какой он большой! — восхищенно смотрела на Мухтара Пичугина. — Ой! А можно его погладить! Ну пожалуйста! Ой! А он не кусается? Ты мой хор-ро-оший…

Не дожидаясь моего ответа, она уже просунула тонкую руку сквозь решетку и гладила пса. Я немного напрягся, но Мухтар ничего — не мешал девушке думать, что он обыкновенная милая собачка. Понял, что мне это нужно.

— Начальник, — за моей спиной выросли Пистон и Ильич. — Мы с докладом… это… проверили все, нету Интеллигента нигде.

Я им махнул, чтобы пока осадили, мол, у меня важный посетитель. Ждите.

— А это кто? — удивленно таращилась на гавриков журналистка.

— Внештатные сотрудники, — ответил я на полном серьезе. — Добровольные помощники милиции, так сказать.

— Ой, а почему они выглядят… как лица, злоупотребляющие алкоголем? И пахнет от них, как у бабушки в коровнике. Фи!..

— Ася, — я понизил голос, — это помощники, которые действуют изнутри, так сказать, скрытно. Не носят красных повязок, не обозначают себя… их задача — слиться с маргинальным элементом и добывать информацию с самых низов. Поэтому в такой образ вошли.

Но Ася не сводила с алкашей внимательного взгляда.

— Мне кажется, они из него никогда не выходили.

— Поэтому я их и выбрал.

— Ой, как интересно! — захлопала в ладоши девчонка. — А вы подробнее расскажете?

— Про служебную собаку расскажу, а про них — извините, не могу.

— Почему?

— Тайна следствия… Ася.

— А-а… Понимаю…

Пока Ася гладила Мухтара (я никому не позволял его гладить, кроме Серого, служебная собака не для глажек, но один раз в жизни можно, когда для статьи надо) я подошел к своим гаврикам.