О, мой бомж
Шрифт:
Потом заскочил в кондитерскую, набрал всяких пирожных.
Проезжая мимо цветочного, притормозил. Подумал, что можно было бы Катьке букет взять. Но потом решил, что пусть ей ее клоун их дарит. Не на свидание же иду, а принудительно выселять одного наглого жильца.
У входа в подъезд пришлось постоять, пока сердобольная бабулька меня не впустила.
Сегодня у меня даже получилось припарковать майбах на парковке у дома. И хорошо. Снова ехать
Лифт не работал. Пришлось подниматься по лестнице.
Позвонил в дверь.
Охватило чувство дежавю. Сейчас постою, несколько раз нажму на кнопку звонка и уйду ни с чем.
Но дверь отворилась. На пороге стояла Катя в домашнем халатике и в пушистых тапочках с заячьими длинноухими мордочками. Такая уютная, такая теплая.
– Виктор Степанович? – с удивлением спросила она. – Что вы здесь делаете?
Я так долго пялился на нее, что забыл, что от меня ждут ответа. Наконец я отмер.
– Я приехал с трудовой инспекцией. Осматриваем условия проживания сотрудников.
– Простите, какой инспекцией? – она выглянула на лестничную клетку, пытаясь увидеть, кого к ней принесло субботним утром.
– Трудовой, - уверенно ответил я.
– А где инспекция? – осторожно поинтересовалась Катя.
– Она единоличная. В одном лице. В моем.
– Я ничего не поняла. Трудовая инспекция, как мне кажется, это немного из другой области.
– А ничего и не надо понимать. Я сам себя назначил, сам приехал, сам осмотрю ваше помещение.
– Простите, но я не могу вас впустить.
В этот момент в щель просунулась
– Дядя! Ты плиехал ко мне поиглать в клан? – радостно воскликнул он.
– Даня , иди смотри мультики, - строго сказала Катя, оттесняя его от дверей.
– Но я обещал дяде! А обещания надо выполнять! Ты сама меня учила.
– Это не тот случай, дядя очень сильно торопится.
– Ничего я не тороплюсь, с удовольствием поиграю. Я и блоки купил, и самосвал, - я продемонстрировал Даньке пакет, и его глазенки загорелись.
Рванув дверь, я протиснулся в комнату, вручил пакет с игрушками Дньке, коробку с пирожными Катьке и стал снимать пальто.
– Ну это наглость, я считаю, - прошипела Катя сквозь зубы.
– Я вообще-то с Филиппом поговорить хотел.
При упоминании имени Филиппа губы Кати опять растянулись в улыбке, хотя еще секунду назад она смотрела на меня как фурия.
– Филипп очень не любит незнакомцев. После гостей, которых он не знает или не любит, он мочится в неположенных местах.
– Сочувствую вашему горю. Но думаю, что поговорить с ним все же придется.
– Он спит.
– Ничего, давайте его разбудим.
Данька довольно закивал. Он сидел на полу, разбирая пакет с игрушками. Машина ему явно пришлась по вкусу. Он уже успел сложить блоки в кузов, и теперь катал машину по полу с характерным брумканьем.
– Дань, вот скажи честно, Филипп тебя обижает?
– отвлек я сына от его занятия.
Пусть мать тоже слышит. И пусть ей будет стыдно.
– Обижает, - подтвердил Даня, не отрываясь от машины. – Сегодня он меня укусил. Я полез к нему, когда он ел. А он лазозлился и укусил. Мама пледуплеждала меня, что он
– И что сделала мама?
– Сказала, чтоб я больше не лез к Филиппу.
Я с осуждением посмотрел на Катю.
– Кажется, Филиппу сегодня придется озаботиться покупкой вставной челюсти, - угрожающе прорычал я, а Катя рассмеялась.
– Дань, разбуди, пожалуйста, Филиппа и пригласи его сюда для серьезного разговора. А то Виктор Степанович не успокоится, пока не увидит нашего любимого Филечку.
Данька поднялся и, пробормотав:
– И ничего он не любимый, - юркнул в Катину спальню.
Глава 52
Вскоре из Катиной спальни показался – нет, не жирный, отвратительный мужик, а пыхтящий Данька, несущий огромного, рыжего кота с огрызком хвоста и подранными ушами.
По лицу Кати пробежала легкая тень злорадства.
Ясно. Она не развеивала мои заблуждения в отношении Филиппа, для того, чтобы откровенно угорать надо мной все это время.
– Вот, - Данька спустил недовольного кота с рук. – Лазговаливай с ним, - выжидающе посмотрел на меня.
Катя же наблюдала за мной с любопытством, ожидая, как я выкручусь из этой ситуации.
Кот был поистине жуткий, с бандитской рожей. Со снисходительным превосходством он поглядывал на меня.
Я присел рядом с ним.
– Филипп, я Виктор Степанович. На тебя поступила жалоба.
Данька стоял в стороне и довольно кивал.
– Ты обижаешь Даню, кусаешь его. Кричишь на Екатерину. Настоящие мужчины так себя не ведут.
Филипп косил на меня текущим желтым глазом, и ему было совершенно насрать на то, что я говорю.
– Если ты и дальше будешь продолжать так себя вести, я приеду и отшлепаю тебя.