Чтение онлайн

«Ошибся или нет, узнаем через неделю», - набрал быстро.

«Не понял», - прилетел ответ.

«Забей».

Через неделю все станет ясно.

А пока мне в голову пришла одна мысль.

– Дань, а папка к тебе часто приходит?

– Не часто, - грустно вздохнул малыш.

– Редко, значит, - пробормотал я.

– Ага. Никогда.

– Грустно.

– Мой папа лазведчик! – гордо заявил Даня. – Он далеко уехал. Но плисылает мне письма и подалки.

И я ему тоже письма пишу.

– Прям пишешь? – не поверил я.

– Мама научила. Печатными буквами. Показать?

– Конечно, покажи, - я нашел для него листок и карандаш и положил перед ним за стол.

Данька сразу схватил карандаш и, высунув язычок, стал старательно выводить кривенькие, дрожащие буковки.

Это что же получается? Либо Олег свел свое присутствие в жизни сына лишь к финансовым вливаниям либо Катька врет ребенку, сама пишет письма и покупает подарки за свой счет, а говорит, что они от отца. В итоге ребенок вырастет с психотравмой.

Капец, если это все же мой сын. Такой большой уже, рассудительный не по годам, умный мальчик.

Главное, не пороть горячку, а спокойно дождаться результатов теста на отцовство.

И потом уже решать, что делать дальше.

– Смотли! Класиво?
– Даня подвинул ближе ко мне исписанный листочек.

На нем вкривь и вкось были выведены слова.

«Мама».

«Бабушка»

«Деда»

«Деда»

«Я»

«Филип»

– У тебя слово «деда» дважды, - на автомате заметил я.

– Потому что у меня есть деда Гела и деда Миша. Я плосто не стал писать. Долго.

– Ясно. А «я» пишется в другую сторону.

– Ой, - вытаращился

на меня Данька.

– И «Филип» пишется с двумя «п».

– Исплавлю, - вздохнул он. – Но все равно же класиво получилось?

Я посмотрел на его каракули и сказал:

– Очень.

Данька принялся исправлять ошибки, а я задумался, если Данька описал свою семью, то кто такой Филипп?

Об этом я и спросил у своего потенциального родственника.

– Он живет у нас недавно, - поделился Данька. – Мама нашла его после Нового года. Ей стало его жалко, и она заблала его домой. Бабушка сказала, что он далмоед и нам не нужен. А мама сказала, что сама лешит.

Поразительная история, так похожая на то, что произошло четыре года назад. Тогда Катя так же пожалела меня.

– А почему бабушке Филипп так не понравился?

– Потому что он сталый и больной, что мы тепель будем на лекалства для него лаботать. А мама сказала, что он класивый.

Прям в духе Кати подбирать всякое с улицы.

– А чем этот Филипп занимается?

– Спит, ест, лежит на диване и олёт.

– На кого орёт?

– На маму, если она ему еду не дает, когда он хочет.

– Он вас обижает, что ли?

Даня пожал плечами.

– Маму он любит, ластится к ней, ночью в кловать к ней забилается. А меня не любит, гоняет. И бабушку не любит, если она сядет рядом с ним, он тут же уходит в длугую комнату.

Неужели Катя позволяет обижать своего сына? Приняла какого-то урода, который нихрена не делает. Еще и старый, и больной.

В любом случае с этим нужно будет разобраться, даже если экспертиза покажет, что Даня не мой сын. Жалко мальчишку.

Минут через двадцать к нам зашла Катя с наметками по завтрашней встрече с инвестором. Я слушал ее вполуха. Не мог сосредоточиться

из-за непрошенных мыслей о том, что же она делает со своей жизнью. Я кивал, не отвечал на ее вопросы, и в итоге согласовал тот план, что она представила без каких-либо правок.

Мне хотелось как можно скорее со всем покончить. Отвезти Данькин материал в лабораторию и сдать свой. Поэтому я предложил Кате пораньше уехать с работы. Катя порывалась вызвать такси, но я ее остановил с помощью нехитрой манипуляции. Предложил Даньке покататься на большой черной машине. Ребенок полностью оправдал мои ожидания, заканючив:

«Хочу на бошой машине! Хочу на бошой машине!»

И Катя сдалась.

Даньке машина понравилась. Я помог ему забраться в салон, и он тут же с любопытством стал ощупывать все, что только можно было ощупать.

– У вас нет автокресла, - заявила Катя.

– Боишься, что оштрафуют? – хмыкнул я.

– Боюсь, что это небезопасно.

– Я буду ехать осторожно.

Всю дорогу Катя не проронила ни слова, если не считать ответов на реплики Дани. Она обратилась ко мне лишь один раз, попросив остановиться у магазина.

Я остановился на парковке, и она быстро выскочила наружу. Вернулась она спустя несколько минут с пакетом.

– Чё купила? – устроил допрос Даня.

– Колбасу для Фили, - улыбнулась она.

И столько в ее улыбке было тепла, что меня аж передернуло.

– А Филя сам не может сходить за колбасой?
– не сдержался я.

Она посмотрела на меня как на сумасшедшего.

А Данька ответил за нее.

– Мама не разрешает ему выходить на улицу. Боится, что потеляется.

– А за сына своего мама не боится? – проговорил я, уставившись на Катю в зеркало заднего вида. – Если ваш Филипп продолжит обижать Даньку, я лично обращусь в органы опеки и попечительства.