Ученик. Второй пояс
Шрифт:
– Среди них не было ни одного настолько же сильного, как я.
Шагнув к столу, опустил руку на второй артефакт, что стоял там. Он тут же засиял, показывая число моих узлов. Пятьдесят девять узлов.
Послушник охнул:
– Почти четвёртая звезда! Как у гениев Школы!
Служитель резко обернулся к нему на миг, одарив недовольным взглядом, мне же сказал:
– И что? Даже первая преграда не преодолена. Ты не талант, даже если тебе действительно шестнадцать, –
Я упрямо возразил:
– Не тебе это решать, – кивнул на красные отвороты его синего халата. – Судя по твоим цветам, ты не более чем страж Ордена. Я требую, чтобы мою судьбу решал кто-то из учителей Академии.
Служитель нахмурился:
– Наглец!
Шагнул ко мне, но в этот миг от стола с артефактами послышался лёгкий звон. Мы повернулись на звук оба. И я, и служитель. Под его взглядом замер послушник, который только что ударил в крошечный гонг.
– Что? Пусть и правда решает попечитель Ирал, – судя по тому, как вжал голову в плечи этот послушник, служителя рядом со мной он не убедил. И тут же добавил. – И ему хватит сил выкинуть его, случись что.
Теперь взглядом его ожёг уже я:
– Я не собирался доводить до подобного.
Послушник не выдержал нашего давления и, опустив взгляд, зарылся в бумаги, делая вид, что жутко занят.
Так и стояли, пока не появился невысокий мужчина, лет шестидесяти, с окладистой бородой и длинными волосами с множеством ярко-красных прядей в них. Огонь.
Я сдержал гримасу. Не время для личной неприязни. Это мой последний шанс стать пятидесятым учеником Академии Ордена
Мужчина со смутно знакомым именем Ирал был одет в красный халат. Рукава и отвороты на груди по цвету могли соперничать с моим ярко-синим халатом. Попечитель Академии. Немалый ранг. Как я и просил.
Он молча выслушал и послушника, и меня, и служителя, глянул на всё ещё горящее в камне артефакта число узлов моего Возвышения и твёрдо сказал:
– Если ты обманываешь и тебе на самом деле тридцать семь, то ты слишком стар для Академии. Если ты говоришь правду и тебе пятнадцать, то ты слишком силён для Ордена. В любом случае тебе не место в нём. Покинь эти стены.
Я замер, сжав кулаки.
И как всё это понимать, Клатир?
Там будут тебе рады, Леград. Ты нужен Ордену, Леград.
И что, просто развернуться и уйти? Для чего я вообще пёрся в этот Орден, теряя недели на путь? Лучше бы я устроил своих людей в Пасти и вернулся на болото, поглотить…
– Римило! Римило! Негодный седьмой брат, сколько ещё ты будешь держать меня под дверью?!
У стоявшего передо мной попечителя Ирала глаза буквально полезли на лоб. Я и сам почувствовал себя так, словно меня ударили по голове. Рейка? Она-то что тут делает? И почему это я держу её под дверью комнаты экзамена? Это вообще территория Ордена. Я-то здесь при чём?
Служитель что-то рявкнул. Но я лишь увидел, как беззвучно раскрылись его губы, а затем он вдруг побледнел и исчез. Всё вокруг исчезло, сменившись сначала белой пустотой, затем чёрной, а затем…
А затем я открыл глаза и уставился на потолок над кроватью.
За дверью снова завопила Рейка:
– Седьмой брат! – и следом ударила в дверь так, что та содрогнулась.
А я наконец понял, что это всего лишь сон и
Дарсов сон. Как давно мне вообще снились сны в последний раз?
Неудивительно, что имя попечителя казалось мне знакомо. Это ведь имя того, кого я чаще привык называть просто старейшиной Павильона Техник или Гранитным Генералом. Странно только, что во сне он оказался совершенно не похож на себя настоящего. Даже стихия другая.
Не обращая внимания на крики и на едва держащуюся дверь, я повторил вслух:
– Это был сон.
Про себя же продолжил остальное.
До экзамена ещё три дня. А вчера я бегал от Рейки, которая жуть, как хотела узнать, где же я получил опыт наказания девушек ремнём.
Нужно ли говорить, что я не сумел отмолчаться? Хорошо ещё, что рассказ этот достался лишь ушам Рейки. Если так подумать, то ни к чему остальным слышать подобные воспоминания о моём прошлом.
Они слишком…
Они слишком важны для меня.
А Рейка, та, кого я называю сестрой, имеет право знать о Дире, которая тоже была сестрой для меня.
Ну, так я себя утешал, когда сдался вчера под напором Рейки. Если же сейчас не отвечу, то с неё станется стоять там и кричать на всю гостиницу до обеда.
И вряд ли она охрипнет. Не лекарь с её-то Возвышением.
Да и дверь… Может и не выдержать.
Поэтому я накинул халат и открыл её.
Рейка победно хмыкнула, потрясла кулаком в воздухе, но через мгновение нахмурилась:
– Ты чего такой бледный, седьмой брат?
Я ещё раз с силой провёл ладонью по лицу:
– Да так, сон плохой приснился.
Через три дня я стоял на площади, где собирались все те, кто хотел вступить в ряды Ордена. Вернее, все те, кто считал себя талантом, невзирая на Возвышение, и рассчитывал в рядах Ордена на что-то большее, чем одежды рядовых послушников.