Сам себе властелин 4
Шрифт:
— У меня аж мороз по коже, — пожаловалась Шагра.
— Да ладно, замок как замок, только давно заброшенный.
Мои слова не убедили орку.
— Мне бабушка всегда говорила, что в таких брошенных домах заводится какая-нибудь светлая пакость. Сидит на самом верху и караулит путников.
— Зачем?
Шагра посмотрела на меня, как на ребёнка.
— Сожрёт. Или ещё похуже — будет требовать, чтобы светлых любил, цветы выращивал, котят через дорогу переводил или
— Бабушек? С деревьев?!
— Ну да, — орка кивнула, — эльфы же на деревьях жили, до того как города построили. Впадёт эльфийская бабушка в маразм, вспомнит молодость тысячелетней давности, залезет на дерево, а слезть уже не может. Вот их и надо снимать.
Я изо всех сил постарался не заржать. Нормальные такие страшилки у тёмных! Если бы здесь снимали кино, как бы выглядел фильм-ужастик для жителей тёмной стороны? Типа, студенты-маги приезжают в заброшенный дом и вдруг слышат шум на чердаке. А там, живёт… Какой-нибудь светлый паладин! И он начинает по одному ловить тёмных и насильно принуждает делать добрые дела. Так, что ли? Нет, даже не буду такое представлять.
Мы въехали во двор замка. Негусто — из внутренних строений сохранился только приземистый дом с бойницами вместо окон.
Харзакин, орк, командующий эскортом, выставил охрану и быстро организовал готовку обеда. Развели костёр, повесили над ним котёл и принялись варить там что-то вкусно пахнущее.
— Идём, — махнул я Сене, — осмотримся пока.
Монстр согласно кивнул: к котлу его не пускали, чтобы не начал пробовать раньше времени.
Первым делом мы обошли угловые башни. Но ничего интересного не нашли: деревянные лестницы и перекрытия
— О, лестница на второй этаж, даже целая.
— Угук.
Сеня взял меня за локоть и покачал головой.
— Что?
— Угук.
Монстр выставил руку и предупредительно покачал пальцем туда-сюда.
— Нет? У тебя что, тоже мурашки бегут, как у Шагры?
— Угук!
В ответ монстр часто закивал и показал какого размера у него эти самые “мурашки”.
— Поверю на слово. Тогда возвращаемся, еда уже должна быть готова.
Обед прошёл в весёлой и дружественной атмосфере. Вот только Шагра постоянно косилась по сторонам и поводила плечами, будто замёрзла. Я хотел её подбодрить, чтобы не нервничала, но не успел.
— У-у-у-у-у!
Жуткий замогильный вой раздался из старого арсенала.
— У-у-у-у-у!
Первой вскочила Шагра.
— Бежим! Светлое чудище!
Остальные орки подорвались и кинулись в сторону ворот.
— Стоять!
Я заорал так, что перекрикнул даже вой из арсенала.
— Куда намылились, смельчаки?
— Так, там это…
— И что? Ну воет, да. Вдруг у него живот болит или мизинцем на ноге об угол ударился? Сейчас разберёмся, почему нам обедать мешают.
Подозвав скелетов, я направился в сторону арсенала.
— Владыка, не надо! — Харзакин попытался меня удержать, — ешли оно ваш шъешт, что я Уру-Буке шкажу?
— Скажешь, что убежал за ворота, испугавшись воя.
Орк скорчил жуткую рожу, пинками заставил воинов взяться за оружие и первыми войти в арсенал. Не перестают орки меня удивлять —
Внутри арсенала было пусто. Никаких чудовищ, ни светлых, ни тёмных.
— Проверим на втором этаже.
Сеня недовольно угукнул, но спорить не стал. Вот только подняться туда нам не дали. За спиной, у самого входа, жахнуло, будто взорвали гранату. Взметнулись клубы белого дыма и на пороге появился светлый. Старик, с длинными спутанными волосами, в грязной хламиде до пят и с боевым посохом в руке.
— Ты не пройдёшь!
Светлый грохнул посохом в пол, взял его наперевес и двинулся прямо на меня.
— Светлый архимаг-отшельник!
— Он вшех наш убьёт!
— Мамочка!
— Я не хочу умирать молодым!
Орки и скелеты разлетались перед светлым, как кегли. Навершие посоха сияло нестерпимым светом, заставляя слезиться глаза. Вокруг кричали и вопили. Сеня попытался сбежать через бойницу, но застрял и теперь возмущённо угукал. Харзакин, бросившийся на старика, получил посохом по кумполу и прилёг отдохнуть.
Многие местные не согласятся, но я считаю дурным делом бить женщин, детей и стариков. Но здесь я не стерпел! Пока светлый отвлёкся на скелеты, шагнул вперёд и со всей дури отвесил оплеуху этому отшельнику.
— А ну, прекратить безобразие!
От неожиданности он выронил посох, яркий свет погас, а сам старик плюхнулся на задницу.
— Что за хамство? Пожилой человек, а хулиганит!
Светлый попытался дотянуться до посоха, но я отшвырнул палку ударом ноги.
— Я сказал, прекратить!
Архимаг-отшельник вдруг съёжился, посмотрел на меня несчастным взглядом и зарыдал, прикрыв лицо ладонями.
— Чего это он? — Харзакин, прихрамывая, подошёл ко мне и ткнул пальцем в старика.