Император
Шрифт:
— Макс, начинает темнеть, а ветер неустойчив, меняется каждые пять минут. «Стрела» еще тянет, но «Акуле» совсем тяжело, часть пути они идут на веслах. Может, остановимся до утра, пока ветер не определится?
— Как считаешь нужным, лишний день в пути некритичен, — пожал я плечами, всецело полагаясь на капитана.
— Тогда найду подходящую бухту и брошу якорь. Мар и Каа совсем из сил выбились с их парусным вооружением, — Тиландер вернулся на капитанский мостик, оставив меня вглядываться в темнеющий горизонт. Подходящая бухта нашлась через пять минут сразу за небольшим мысом. Ночь решил провести на борту, без высадки на берег, чтобы не рисковать в неизвестном месте. От селения
Зажглись кормовой и носовой фонари кораблей, бросивших якорь рядом. Наступило время ужина, после чего следовал покой. Когда нет электричества, в темноте просто нечем заняться, Русы рано ложились, правда и вставали с первыми лучами солнца. После случившегося нападения на «Стрелу» Тиландер решил ввести усиленные вахты. Если судно находилось в походе у неизвестных берегов, вахту отныне планировалось нести тремя матросами. Неизвестно, кого еще швырнуло в этот мир через «проходную калитку». Не удивлюсь, если в один прекрасный день наткнемся на немцев, потомков нацистов, бежавших в Южную Америку после проигранной войны. Ходили слухи, что даже новейшие немецкие субмарины пропали бесследно, не исключено, что на побережье Южной Америки процветает нацистское государство. От одной этой мысли в желудке собрался ком, я хорошо помнил зверства нацистов по документальной хронике.
Проснувшись, застал Бера, всматривающегося в берег.
— Макс Са, разреши мне на час высадиться на берег, я узнаю это место, — вместо приветствия с просьбой обратился мой сын, — здесь рядом логово волчицы спасшей меня от смерти. Хочу попрощаться с ней.
— Бер, ты в своем уме? Зверь тебя уже забыл, для него ты угроза ее щенкам.
— Макс Са, я знаю, что она меня помнит, я быстро попрощаюсь и вернусь, — в его глазах стояла такая мольба, что я сдался.
— Черт с тобой, и не смотри на меня так, я тебе не тирамису на тарелочке. Но если волчица тебя ранит, я самолично тебя
— Хорошо, отец, — радостно воскликнул Бер, собираясь вплавь до добраться до берега. Плавал он неплохо, но плыть в прохладной воде больше ста метров глупо.
— Стой, сейчас Герман спустит шлюпку, не хватало тебе еще пневмонию подхватить от переохлаждения.
— «Нивмонию» не надо, — остановился Бер, видевший пациентов Зика.
— Что случилось? — Тиландер подошел, привлеченный нашим разговором.
— Ему на берег нужно, попрощаться с волчицей, — я постарался скрыть улыбку, чтобы не обидеть Бера, но американец не совладал с собой:
— Серьезно? А может ее взять в Максель, главное, чтобы Зезаги не ревновала, — расхохотался Тиландер.
— Волчица мне мать! — по слогам отчеканил Бер, заставив американца оборвать смех.
— Спусти шлюпку, он ненадолго, — разрядил я атмосферу. Глядя в спину Бера, вспомнил легенду основания Рима. Там тоже, вроде, волчица выкормила одного или двоих мальчиков. Возможно, легенда не лишена основания, случай Бера являлся наглядным доказательством такой возможности.
Бер высадился на берег, и спустя минуту, скрылся среди кустарников и деревьев. До нас донесся еле слышный волчий вой, от которого у меня екнуло сердце. Прошли томительные полчаса, прежде чем Бер снова появился из лесной чащи. Рядом с ним шел волк, скорее всего, та самая волчица. Это был крупный зверь, в холке достававший моему сыну до пояса. Несколько минут Бер держал волчицу, обнимая за шею. Он столкнул шлюпку в воду и запрыгнул в нее, берясь за весла. Волчица полезла в воду, но, намочив лапы, выбралась на берег. Усевшись на берегу и подняв вверх морду, животное завыло. Никогда не думал, что в волчьем вое может звучать тоска и боль. Это поразило меня, но в следующую минуту я просто потерял дар речи, когда, прекратив грести, Бер приподнялся в шлюпке и завыл в ответ. Если бы я своими глазами этого не видел, поклялся бы, что на вой волчицы ответил волк.
— Спасибо, Макс Са, — взобравшись на корабль, Бер сиял. Волчица неподвижно сидела у самой воды, пока не скрылась из виду. Умели люди в каменном веке мирно сосуществовать с хищниками: мне припомнилась встреча со львом. Санчо заставил зверя отступить и уйти с нашей дороги силой мысленного воздействия. Бер обнимает волчицу, словно это домашняя собака. В моем представлении первобытный мир был просто адом: хищники ежедневно охотились на людей, а сами первобытные люди умирали от антисанитарии и недоедания. В реальности
Это в двадцать первом веке человек просто не оставил места для животных, и им в поисках пропитания приходится даже наведываться в города. Я никогда не задавался вопросом, какова примерная численность населения планеты в это время. Люди встречались нечасто, и расселены крайне неравномерно. Основная масса встреченных людей обитала на побережье, рядом с источниками пресной воды.
Если сравнивать с историей развития человечества моей старой Земли, средиземноморский бассейн и Африка — самые густонаселенные территории. На мой взгляд, вряд ли все население планеты превышает сейчас триста тысяч людей. Допускаю, что из них около двухсот тысяч все еще живут в Африке, а сотня расселена по остальной планете. Нас, Русов, если считать и Урха с их соседними поселениями, уже не меньше десяти тысяч. Это получается, что на данный момент Русы составляют три процента населения планеты. Много это или мало?
Ещё с занятий в Звёздном осталась цифра, что население России составляет меньше двух процентов населения планеты. У нас уже три процента, даже если я ошибся с численность дикарей планеты в три раза, Русы составляют один процент, что весьма неплохо. У нас есть технологии, освоены многие территории, мы не живем только охотой и собирательством. Это не считая знаний и медицинских манипуляций уже освоенных не одним лекарем. Самый главный пункт в демографии — младенческая смертность и эпидемии, уносившие больше жизней, чем все войны и битвы.
Если все продолжится идти такими темпами, то через пару тысяч лет половина населения планеты станет Русами. Перспектива радужная, я даже размечтался, как мои потомки в двадцать первом веке полетят в космос.
— Макс, остановимся в Максимене? — Тиландер показал рукой: на расстоянии километра виднелся небольшой причал горняцкого поселка.
— Да, успокоим людей, но задерживаться не станем, пусть остальные корабли продолжат путь, мы их нагоним.
В Максимене провели всего полчаса, чумазые горняки были в курсе случившегося и очень обрадовались увидеть меня невредимым. У причала высилась большая гора добытого угля, но последовали и печальные новости. Главный штрек обрушился, погребя под завалами двоих горняков. Одного удалось спасти, второй погиб под завалами. Дальше добывать уголь таким способом стало слишком опасно.