Император
Шрифт:
— Пабло, ваш «бешеный» наложил в штаны, и таких ты называешь отчаянными воинами?
Американец снова выглянул в коридор и удивленно ответил:
— Он не из «бешеных», это подросток, что помогает женщинам готовить еду.
— Ловушка, как я и думал. Увидев его, мы должны были пойти на прорыв и попасться под удар спрятанному отряду. Неужели они такие наивные и полагают, что мы попадемся?
— Раньше за них Джон думал, а они только исполняли, — Пабло устало сел на каменный пол, — устал, ноги не
— Отдохни, и ты, Бер, отдохни. Думаю, через час, они поймут, что ловушка не сработала, и пойдут на штурм.
Солнце уже стояло высоко, лучи хорошо освещали комнату и мертвенно-бледное лицо Картера. Как бы он не умер досрочно, останься мы без заложника, дикарей не сдержать. Пощупал пульс на сонной артерии: сердце билось ровно. Такие твари так легко не умирают, — мелькнула мысль, вспоминая мертвого Лара, увиденного на берегу. Боль от утраты командующего армией была так велика, что, не удержавшись, сильно пнул Картера по ребрам.
Застонав, тот открыл глаза, ошалело глядя на меня. Затем, сфокусировав взгляд на Пабло, спросил:
— Пабло, нас захватило КГБ?
Я не успел ответить, потому что снаружи послышался шум. Вначале это были просто крики, но много и громких, словно целая толпа бесновалась снаружи. К крикам присоединился металлический звон, в котором угадывался лязг скрещённых мечей. Я осторожно вышел в коридор: парнишка с копьем задрожал и начал пятиться назад. Он дошел до шкуры выполнявшей роль двери, когда та отлетела в сторону, и в коридор хлынул свет.
— Отец! — Этот крик полоснул меня по сердцу: стоящую в слепящем потоке света фигуру трудно было разглядеть, но голос Мала я бы не спутал.
— Макс Са, Макш, — обрушился на меня хор голосов: Мал, Миха, Санчо одновременно тянулись ко
— Никого не трогать! — Затем, оглядев сияющие, залитые кровью лица своих детей почувствовал гордость: они поверили Санчо и пришли даже раньше, чем я ожидал. Чуть позже они все расскажут, а я поведаю им свою историю. Протянув руки, подозвал Санчо и Бера. Обнимая своих четырёх сыновей, видел их счастливые лица, по щекам у нас текли слезы, но это мужские слезы счастья.
Глава 17. Суд Макса Са, скорый и безжалостный
Картер, равно как и Пабло и остальные мужчины племени Урха, встретившие Русов с оружием в руках, были связаны. Связать Пабло я решил больше для наглядности, чтобы Урха видели его как пленника, а не как предателя. Пока воины подсчитывали потери, разговаривал с сыновьями. Миха подробно и обстоятельно доложил ситуацию в Макселе, упомянув рискованные поступки Мала во время спасательной операции. Мал, хищно раздувая ноздри пытался перебить старшего брата и оправдаться, но замолчал, придавленный мои взглядом:
— Мал, что я тебе сказал перед отъездом?
— Охранять город и слушаться брата, — потупив голову ответила живая копия моей погибшей Мии.
Я не хотел ругать сына, понимая, что любовь к отцу толкала его на безрассудные поступки. Но, с другой стороны, если сейчас его не остановить, потом такое непослушание станет нормой.
— Мал, если бы ты погиб, кто ответил бы за твою смерть передо мной? — сын поднял глаза, в которых стояло непонимание.
— Кто оказался бы виновным в твоей смерти? — перефразировал я вопрос.
— Главный Дух-Бог? — вопросом на вопрос предположил Мал.
— Нет! Разве Главный Дух-Бог велел тебе бежать впереди воинов нарушая строй?
— Никто
— Я бы ответил, потому что не выполнил приказ отца, — вмешался в разговор Миха, поняв куда я клоню.
— Вот именно, — поддержал я Миху, — ты, Мал, не послушался приказа старшего брата и полез рисковать. Я понимаю, что ты смел и не думаешь о последствиях, но ты подводишь того, на кого я возложил ответственность. И точно так же ты будешь отвечать передо мной, если позволишь погибнуть младшим братьям. Ты меня понял?
— Понял, Макс Са, — Мал кивнул, но раскаяния в глазах у парня я не увидел. Я привлек к себе сына:
— Пойми, Мал. Для любого отца самое главное на свете — его дети. Даже когда я уйду на Небо, часть меня останется жить в каждом из вас, моих сыновьях. А сейчас идите и приведите себя в порядок, нам предстоит много дел, пора решить судьбу племени Урха и его вождя.
Миха и Мал ушли, я увидел, как через поселение в мою сторону идет Бер, поддерживая за плечи Тиландера. Мой старый верный Герман, не удержавшись на месте, двинулся ему навстречу, улыбаясь во весь рост. Тиландер выглядел помятым, словно пару суток участвовал в попойке.
— Шаман поил его отваром своей травы, я такую не знаю, — Бер словно оправдывался за вид американца.
Герман! — Я обнял и прижал к груди американца, плечи которого стали подрагивать: отпускало напряжение последних дней.
— Я ничего не мог поделать, даже не помню, где я находился, если не считать одного разговора с этими тварями. Тебя в яме держали, пока я прохлаждался наверху в компании наркомана. Но я ничего не помню, Макс, — Тиландер виновато потупился.
— Глупости, Герман, мы победили, мы вместе. Жаль, Лара уже не вернуть, как и наших остальных воинов. Но Картер ответит за их смерть! — При воспоминании о ЦРУшнике кровь вскипела в венах. Усилием воли подавив желание немедленно повесить американца, обратился к Тиландеру: