Ратник
Шрифт:
Оценив силы врага Андрей прикинул и свою тактику. А потом начал действовать.
Подходя к пролеску, за которым его ждали супостаты, парень протрубил в рог. Ведь рогом не пользовались малые отряды. Им вообще редко пользовались в те годы. А если и пускали в дело, то без всякого сомнения достаточно крупные контингенты. И этот «трубный глас» должен был создать у ногайцев ощущение, что они нарвались как бы не на весь тульский полк.
Дальше — больше.
Выскочив из-за пролеска Андрей и его люди сразу стали строиться вроде как
В этом действии заключалась вторая уловка Андрея. Ведь выскочили из-за перелеска воины, облаченные в явно богатые доспехи. Что наводило на мысли о том, что ногайцам не повезло нарваться на что-то в духе сотни московской службы. То есть, давало визуальное оформление мыслям, возникшим при звуке рога.
Но воинов было мало. Что позволяло почти наверняка предсказать поведенческую реакцию оппонента.
Начинать атаку на этих «ламеллярных» всадников засадный отряд вряд ли решился бы. Ведь это означало ввязаться в бой. А где-то совсем рядом находились основные силы…
Отходить самим? Тоже не вариант. Так как начав бегство они подставятся под обстрел из луков. Вон — у каждого из «ламеллярных» всадников он виднелся с полным колчаном стрел. И в рассыпную тут не бросишься кто куда — придется уходить по узкой полоски земли, будучи зажатыми между густым лесом и заболоченным берегом реки. Стрелять назад на отходе? Не смешно. Можно конечно, но точность таких выстрелов ничтожна, особенно по движущейся цели, да прыгая на спине галопирующей лошади. Считай впустую стрелы выбрасывать. Тем более, что, в такой ситуации
Начинать стрелять в этих «ламеллярных» всадников тоже не имело никакого смысла.
Все воины красовались в доброй броне. Такую стрелой не возьмешь. А в лошадей в степи стреляли редко и неохотно. Ведь свалить лошадь стрелой было сложно. Очень сложно. Да и то, только стреляя сбоку и норовя перебить сонную артерию или пробив легкие, али задев сердце, побившись через ребра. Что весьма непросто. Особенно для тех луков, которые использовали в массе степняки. И тех наконечников, которые у них имелись под рукой. В лобовом же профиле, несущийся на тебя конь представлял собой слабо уязвимую цель. Да и вообще — стрельба по лошадям не являлась тем, что практиковали в степи. Ибо частенько это являлось глупостью[1]. Как и в данном случае.
Если бы «ламеллярные» всадники собирались атаковать, то затевать перестрелку на такой короткой дистанции и без маневра означало верный способ встретить свою смерть с луком в руке. Такой натиск нужно принимать со щитом наготове и каким-либо холодным оружием.
Но никто из ногайцев о том и не подумал. Меньшими силами нападать на больших? Для степи это полный и качественный абсурд. Так не воевали. А мыслят люди в парадигме своего мировоззрения, будучи его заложником. В их глазах эти «ламелляры» должны были лишь обозначить атаку и начать отходить, спровоцировав их на преследование. Они же, воспользовавшись этим «окном», могли попытаться сами оторваться, рванув вдоль берега. Поэтому и ждали, стараясь не спровоцировать, дабы не ввязаться в «собачью свалку» прямо под носом у больших сил неприятеля.
Однако что-то пошло не так…
Сначала эти воины завыли волками, что заставило нервничать лошадей. Очень уж они не любят волков. И не то, что запах, но и даже вид их или вой заставляет коней изрядно нервничать и пытаться «свалить подальше».
Потом, внезапно, неприятель не отвернул,
Минута не прошла, как паника захлестнула отряд супостатов. Ведь, получалось, что их связали боем. И вот-вот выскочат подкрепления урусов. Хотя они и сами хорошо справлялись. Слишком хорошо…
Андрей весь этот план боя продумал и взвесил. И действовал, конечно, с определенной долей риска. Однако весьма умеренной.
Его же люди увидели совсем другое.
В их глазах их предводитель пер вперед как носорог. Который, конечно, подслеповат, но при его живой массе это уже не его проблемы. То есть, вломился наобум и сходу разбил превосходящие силы неприятеля. Являя и воинское мастерство вполне приличного уровня, и храбрость близкую к отчаянной.
Но главное совсем не это.
Главное то, что он им раз за разом демонстрировал, что Высшие силы на его стороне. А это в те годы все еще значило очень много, если не все. Как там пелось в шутливой песне? А что такое рыцарь без любви, и что такое рыцарь без удачи. Любовь — ладно. Это романтический привет из от советского романтизма. А вот удача — это серьезно. Ибо ничто так не говорит о поддержке человека Высшими силами, как удача. Андрей же являл ее последовательно и устойчиво.
И первый бой.
И второй бой.
И третий бой.
И три победы подряд. Причем если первую еще можно было как-то списать на случайность, да и противник не выглядел сильным. То уже вторая вызывала уважение. Хитрость? Хитрость. Ну и что с того? Победили же. Сейчас — так и вообще в лоб. Лицом к лицу. На более чем вдвое больший по численности отряд. И снова победа. Причем решительная. И почти без потерь.
Так что, если в начале похода воины воспринимали гуляющие по Туле слухи как удобное объяснение странностей Андрей, то теперь они в них верили. Также крепко как будто они и не слухи вовсе, а самая что ни на есть достоверная информация.