Чтение онлайн

– У нас сегодня будут операции?

Шарль неплохо говорит по-русски – его мать родом из России. Потому, видимо, его выбрало своим делегатом Французское медицинское общество. Но хирург он хороший – убедился.

– Да, Шарль. Вчера привезли несколько солдат с огнестрельными переломами. Есть сложные случаи. Вот им и поставим аппараты.

– Я буду ассистировать?

Киваю. Шарль, конечно, не Михаил, но друг завяз на фронте – начальство не отпускает. Это Лиза сказала. Я вытребовал ее с курсов медсестер как

единственную в Москве, кто, кроме меня, конечно, имел дело аппаратом Илизарова. Вот обучу местный персонал, и отправлю обратно. Или нет. Моего влияния хватит, чтобы девочке выдали диплом досрочно. В госпитале она обучится лучше, чем на любых курсах.

– Идемте, Шарль!..

– Как это понимать, генерал-фельдмаршал?! Вы обещали мне успешное наступление летом. Заливались соловьем, расхваливая эту выдумку – отравляющий газ. И что вышло? Немецким газом отравились немецкие же солдаты! Русские успешно наступают. Причем, так быстро, что захватили Варшаву, и скорым маршем движутся к Одеру. Не сегодня-завтра сапог русского варвара ступит исконные на земли рейха!..

Изо рта Вильгельма II летела слюна, кулак здоровой правой руки колотил по столешнице. Гинденбург невольно втянул голову в плечи. Попасть под вспышку гнева императора Германии – удовольствие малое.

– Русские воюют неправильно… – начал было начальник Генерального штаба и главнокомандующий фронтом, но Вильгельм прервал его:

– Молчать! Я давал разрешения говорить! Кто обещал мне устранить русскую императрицу и сделать это так, чтобы даже тень подозрения не упала на Германию? И что? Сегодня даже негры в Африке знают, что покушение на Марию организовал германский Генеральный штаб. От меня отвернулись все монархи мира, даже наша аристократия ропщет.

Одно дело воевать на полях сражения, другое – подло убить женщину. Так они считают.

– Ваше императорское величество! – взмолился Гинденбург. – Покушение на русскую императрицу организовали британцы. Мы к этому не причастны.

– А русские утверждают обратное. Они притащили на суд этого Азефа, который много лет жил в Берлине, что невозможно отрицать. Поэтому им верят, а нам – нет. Мое терпение кончилось, генерал-фельдмаршал! Вы отправляетесь в отставку вместе с Людендорфом – без почета и пенсии. Будете сидеть в своих имениях безвылазно. Командовать фронтом и Генеральным штабом буду лично я. Ясно?

– Ваше императорское величество…

– Вон!

Гинденбург повернулся и вышел из кабинета императора. В приемной к нему метнулся Людендорф. К императору они прибыли вместе, но тот пожелал принять только Гиндербурга.

– Что там, экселенц? – спросил Людендорф. – На вас лица нет.

– Нас отправили в отставку, – выдохнул Гинденбург. – Без почета и пенсии. Приказали сидеть в своих имениях и не покидать их.

– Ого! – покачал головой Людендорф. – А кто будет командовать фронтом и Генеральным штабом?

– Император.

– Боже! – воскликнул Людендорф. – Спаси Германию!

– Бог забыл ее, – вздохнул Гиндербург. – Вот что, Эрих! Пока мы здесь и к нам не прислали адъютантов императора с приказом покинуть Берлин, предлагаю пообедать. Я знаю местечко, где неплохо кормят, и, вдобавок, никто не помешает двум отставникам откровенно поговорить. Согласен?

– Яволь, господин генерал-фельмаршал! – кивнул Людендорф.

– Тогда идем!

Генералы вышли из приемной императора и двинулись коридором. «А старик что-то задумал, – размышлял дорогой Людердорф. – Я даже догадываюсь, что. Император сошел с ума, нужно спасать Германию…»

– Извините, ваше превосходительство! – сказал

адъютант, переступив порог кабинета командующего фронтом. – К вам генерал. Польский, – уточнил торопливо.

– Откуда он взялся? – удивился Брусилов и посмотрел на чиновника, сидевшего, напротив. Знаки различия на бархатных петлицах вицмундира гостя говорили, что тот носит чин действительного статского советника и служит по министерству иностранных дел. В ответ чиновник пожал плечами.

– Не могу знать, – сказал адъютант. – Пришел, представился и потребовал принять его немедленно.

– Даже так? – усмехнулся Брусилов. – Ты сказал, что я занят?

– Так точно, ваше высокопревосходительство! Но он настаивает.

– Не приказать ли нам спустить наглеца с лестницы? – усмехнулся Брусилов. – Как думаете, Изяслав Олегович? – он посмотрел на гостя.

– Не стоит Алексей Алексеевич, – отозвался чиновник. – Советую принять. Интересно будет послушать, – он улыбнулся. – Мне, знаете ли, любопытно.

– Зови! – согласился Брусилов.

Адъютант выскользнул за дверь. Спустя мгновение в кабинет вошел худощавый мужчина лет тридцати в не новом, но аккуратно отглаженном мундире и фуражке-конфедератке с четырехугольным верхом. На плечах его виднелись погоны с серебряным галуном по узкому краю и одной серебряной звездой посередине. Лицо гостя украшали лихо закрученные к верху усы. Сделав пару шагов от порога, он щелкнул каблуками начищенных сапог и приложил два пальца к козырьку.

– Честь панству! Генерал бригады польской армии Рыдз-Смиглы.

– Здравствуйте, генерал! – отозвался Алексей Алексеевич. – Я командующий Белорусским фронтом, генерал-адъютант Брусилов, а это – действительный статский советник Горчаков. Присаживайтесь!

Гость прошел к столу, взял стул и устроился напротив командующего. Фуражку он при этом снял и примостил на столе.

– Слушаю вас! – сказал Брусилов.

– Я пришел к вам, пан генерал, – начал гость, – чтобы поговорить о будущем моей многострадальной родины.