Невеста вне отбора
Шрифт:
Глава 17
Коронация его величества Хиллиарда Шестого Льдовина должна была состоятся через неделю после окончания Отбора. Истинная целительница не появлялась, Боудира психовала и дурнела на глазах. Ильтиона не давала прохода Мадди и шипела на Катарину - как же, та отнимает время у будущей королевы.
Мадди злилась и обещала Ильтионе все кары небесные.
– Если она не оставит меня в покое, то я жестоко
– Никому ведь была не нужна и не интересна купчиха. А вот будущая королева - это уже козырное знакомство.
Катарина вздыхала, улыбалась и заваривала по новой успокоительный чай. Это началось вчерашним вечером и продолжилось утром. Перед третьим испытанием мэдчен буквально озверели. А отчего - стало известно на завтраке.
– Если королева уже известна, - Альда бросила неприязненный взгляд на Мадди, - то почему все остальные должны обезьянничать?
– То есть твой талант - передразнивать обезьяну?
– тонко улыбнулась Катарина.
– Ты будешь иметь успех, Альда.
Оскорбленная мэдчен вскинулась было, но конфликт погасили в зародыше - грозный окрик Германики заставил вздрогнуть и правых, и виноватых.
– До конца Отбора остались считанные часы. У вас последний шанс показать всему двору свои достоинства и недостатки, последний шанс произвести приятное впечатление на мужчин и их семьи. И вы тратите время на пустую болтовню?
– Мора Ровейн покачала головой.
– Я буду вынуждена внести это в ваши брачные свитки.
– Свитки?
– настороженно спросила Боудира.
– Все ваши выкрутасы, мэдчен ванен Крют, внесены в особый брачный
Ванен Крют равнодушно пожала плечами. Она явно не переживала по этому поводу. Катарина подпихнула локтем подругу и шепнула:
– Она вовсе не собирается замуж.
– Ты все так же утверждаешь, что она - истинная целительница? Гар и Лиаду не верят в это.
Но Катти спорить не стала. Она была уверена в своей правоте и собиралась поговорить с Боудирой. Наедине. Предложить ей помощь в обмен на исцеление принца Хиллиарда. Хочет - открыто. Хочет - тайком. Вряд ли там требуется какой-то особенно сложный ритуал.
– Все поели? Теперь можете пойти к себе. Под «можете» я имела в виду «встали и пошли».
– Да, мора Ровейн, - хором произнесли невесты-избранницы.
– Я чего-то не знаю?
– спросила Катарина.
– Потом, - одними губами произнесла Герм.
Малую столовую залу девицы покидали почти военным строем. Стихли разговоры, плечи расправились, подбородки приподнялись, а выработка яда временно прекратилась.
Германика же успела пояснить, что после пожара стала единственной дуэньей - остальные послали их величеств к дорфам. Разумеется, вежливо и велеречиво. Однако смысл прост - жизнь дороже золота.
– Я позже зайду, - на прощание бросила мора Ровейн и исчезла.
Закрыв за собой дверь комнаты, Мадди и Катти устроились в креслах. Катарина в очередной раз пробежала глазами по нотам. А ванен Скомпф, прикрыв глаза, повторяла свой текст. Минут через десять они в последний раз отрепетировали номер, и мэдчен ван Ретт приказала доставить клавесин в малый королевский театр.
– Даже не верится, что скоро все закончится.
– Мадди напилась чистой воды и выдохнула: - Горло ужасно пересыхает.
– Осталось совсем немного, - согласилась Катарина.
– Даже
Катти поперхнулась смешком:
– Чего?
– А ничего. Дворец полон чужих людей, ни одного своего угла.
– Есть целое королевское крыло, - припомнила Катарина.
– И там живут особо приближенные придворные, - кивнула Мадди.
– Общежитие. Но роскошное.
Приобняв подругу, ван Ретт напомнила ей:
– Наступила эра перемен. Правление Хиллиарда Шестого Льдовина ознаменуется изменением правил Отбора. Если ты выкинешь всех придворных вон из дворца - это никого не удивит.
Мадди только вздохнула и пояснила:
– Да дело-то не в этом. Я просто думала, что у меня будет время. А тут раз - и все.
– Так ведь во дворце траур - никаких балов, приемов и вычурных обедов. Закажем зелья для улучшения памяти, и ты все сможешь.
Стук в дверь заставил подруг нервно переглянуться. А Германика, покорно дожидающаяся, пока ей откроют, заставила испугаться.
– Герм, ты чего?
– А? А, да нет, тут на покоях теперь защита от прыжков, - мора Ровейн выглядела сконфузившейся.
И хотя объяснение казалось логичным, Мадди ей не поверила. И решила внести ясность:
– Если вы, мора Ровейн, вдруг проникнетесь ко мне небывалым почтением - не прощу. Никогда. Я полюбила Лиаду, а он - меня. И...
– Больше не повторится, - улыбнулась Германика.
– Но вы все понимаете, что вне личных покоев должны соблюдаться приличия? Вам двоим можно обращаться друг к другу фамильярно, но все же лучше ограничиваться ничего не значащими, безликими фразами.
После обеда все завертелось как яркие искры в волшебном калейдоскопе. Для номера Мадди и Катти был необходим клавесин - и именно он непоправимо пострадал буквально за час до выступления. Срочно вызванный Альтгар помянул змеиный род и притащил чей-то чужой, ненастроенный инструмент.