Я - истребитель
Шрифт:
— Оденься-разденься, — бурчал я, натягивая комбинезон до пояса. Да, духан, если честно, шел от меня еще тот. Да и где мне мыться время было?
Марина Васильевна быстро освободила меня от повязки и стала внимательно осматривать спину, после чего взяла со стола какой-то большой предмет и стала водить над раной, изредка касаясь тела. В одном месте мне кольнуло. Заметив, что я дернулся, она спросила.
— Что-то есть?
— Да, колет.
— Здесь?
Путем ощупывания, вроде
— Лежите тут. Я через полчаса вернусь и устрою вас в стационаре, нужно полное обследование, — после чего выпорхнула наружу.
Лежать мне быстро надоело. Выглянув и убедившись, что рядом никого нет, я хотел было выбраться наружу и сходить к стоянке самолетов, посмотреть на свой и пообщаться с механиком, как кто-то заслонил собой дверной проем.
В дверях стоял невысокий крепыш в звании капитана и с интересом смотрел на меня.
— Так это ты наш новый летчик?
— Я… наверное.
— Капитан Борюсик. Командир БАО. Ну, давай на довольствие вставать будем. Документы твои у особиста, если что.
Положив на стол несколько бланков и с удобством устроившись за столом, капитан достал из кармана карандаш и вопросительно посмотрел на меня.
Вздохнув, я ответил таким же взглядом. Хрена я что понимаю в этих бумажках, пусть спрашивает.
— Так, размер обуви? — начал он и, заметив, что я себя обнюхиваю, добавил: — Банька вечером будет.
— Сорок второй.
Я быстро выкладывал в ответ на вопросы капитана свои данные,
В параллельном классе учился Лешка Борюсик. Мы скорешились с ним на летной теме. И если я был знаменитой фигурой у нас в школе — все-таки летчик, да и фильмах снимался, то Леха пользовался другой славой. Он был перворазрядником по боксу, в основном из-за фамилии, чтобы не смеялись. Так вот, прадед у Лехи пропал без вести в первые дни войны, будучи командиром БАО в одном из бомбардировочных полков в районе Старого Быхова, и такое совпадение мне казалось странным.
Леха перенял эстафету от отца, который тоже искал деда, так что мы пересеклись с ним в одном из архивов, где я пытался раскопать что-нибудь о заинтересовавших меня летчиках, а он — о прадеде.
— Извините, а вас не Кириллом Васильевичем зовут? — спросил я у заполнявшего бланки капитана. Вопрос можно было и не задавать, он был копия с выцветшей фотографии, что я видел у Лехи дома.
Оторвавшись от явно нелюбимой для него писанины, он удивленно посмотрел на меня.
— Все правильно, это я и есть.
А вот мне было не так весело от узнавания, потому как я точно знал, что капитан Борюсик служил совершенно в другом полку.
— Ты что, меня знаешь?
— А? Что? А, да… Нет, не знаю, просто фотографию видел. Вы там стоите с женой, родителями и двумя летчиками. Капитаном и лейтенантом.
— Точно, это нас в Москве сняли, в тридцать девятом году, — обрадовался капитан.
— Да, ваша жена еще младенца держала, — припомнил я.
«Деда Лехи!» — подумал я.
— Точно! У меня же Костик в Москве родился, когда жена у моих родителей гостила, едва в роддом увезти успели.
— Это да. Но мне сказали, что вы в другом месте служите, в Старом Быхове?
— А, это я в другом полку служил.
Вот это новость! Нет, я, конечно, номера действующих бомбардировочных полков не знаю, но то, что перед самой войной было сформировано несколько, в курсе. И то, что капитана Борюсика перевели в один из них, ни в каких документах не значилось. Да и про семнадцатый полк не помнил: скорее всего, сгорел в первые дни войны, а формировать новый не стали, и такое бывало.
— А откуда ты про меня знаешь?
— Летчик один семьей хвастался, вот в фотоальбоме я вашу фотографию и увидел, он рассказывал про вас, мельком, но я запомнил, память хорошая. Хотя, честно говоря, вспомнил вас не сразу.
— Это, наверное, Львов или лейтенант Камов.
Я пожал плечами, сказав, что с летчиком знаком лишь мельком, просто поболтали и разбежались.
— А как он выглядел?
Припомнив, как выглядел капитан Львов, погибший двадцать третьего июня во время бомбардировки аэродрома, я достаточно точно описал его.
— Ну точно Сашка Львов! Вы когда виделись-то?
— Да в сороковом и виделись, он, кстати, хороший специалист по техники пилотирования.
— Это точно. Он на своем ястребке в небе Испании шестерых свалил.
— Вот и я о том же.
Поболтав о том о сем, капитан пообещал все сделать быстро и вышел, оставив меня в тяжелых раздумьях.
«Параллельный? Да нет, не может быть. Тут все как у нас, никакой разницы нет! Или все-таки?»
Вот за такими мыслями и застала меня военврач Лютикова.
— Больной, я же не велела вам двигаться.
— Устал лежать, — ответил я уклончиво и сел на скамейку.
— Через час будет баня, после вы получите свежее белье, а сейчас я вам покажу вашу кровать в стационаре. До конца лечения вы будете находиться там.