Чтение онлайн

Несколько мгновений Чингис смотрел на комбрига, переваривая услышанное.

– Мы докладывали по нему несколько раз, - наконец сказал он. – И по нашей линии, и командующему группировки, но нас никто не захотел слышать.

– Вам теперь и карты в руки, - Ветер посмотрел чекисту в глаза.

– Никто его сейчас, в начале сражения, не будет отстранять от должности, - сказал Чингис. – такая вот практика у нас… а вот сообщение радиоразведки… здесь нам уже стоит покопаться на предмет предательства – по крайней мере, формально.

***

Весь боевой опыт командира семьдесят

шестой мотострелковой бригады и офицеров управления говорил за то, что боевая бронированная или автомобильная техника не должна находиться ближе семи-восьми километров к линии фронта, в противном случае она будет быстро выбита дронами-камикадзе, так как благодаря огромному количеству разведывательных беспилотных аппаратов, практически круглосуточно висящих в небе, ситуационная осведомлённость противоборствующих сторон приближалась к абсолютному значению.

Более того, по многим показателям Ветер чувствовал, что противник имеет в этом вопросе существенный перевес, и то, как получилось в первые минуты наступления с уничтожением домов, в которых компактно проживали вражеские расчёты ударных беспилотных систем, что позволило несколько часов работать практически без воздействия «истеричек», повторить подобный финт было уже невозможно – другие отряды БпЛА противника рассредоточились по различным позициям и включились в работу по полной. К полудню, как докладывали командиры рот, уже головы нельзя было поднять, чтобы тут же не увидеть летящий дрон и не услышать его душераздирающий визг.

Танки, не защищённые «мангалами», пришлось оттянуть на исходные позиции и замаскировать. Некоторое время вдоль «Невы» ещё курсировал один «мангал», которого спасали три станции РЭБ, установленные на нём, но всё же противнику удалось «удачно» долететь до танка на уже потерявшем управление дроне с противотанковой гранатой, что привело к подавлению работы приборов радиоэлектронного подавления. Экипаж, не знающий об отключении своей «крыши», с некоторым

«удивлением» стал слышать взрывы по всему корпусу, но вскоре, сделав правильные выводы, предпочёл ретироваться к хутору Гнилому, где работали мощные «глушилки», не позволяющие дронам прорваться к местам укрытий танков и боевых машин. Время от времени по Гнилому прилетали снаряды вражеской артиллерии, в том числе кассетные, но люди были к этому готовы, сидели в укрытиях, отчего потери были сведены к минимуму.

До момента выхода из строя РЭБ на «мангале», в ходе нескольких рейсов, танкисты смогли забросить на «Двину» более тридцати штурмовиков, которые находились в готовности начать штурм «Ясеня». Также в посадке, в качестве прикрытия, были выставлены шесть переносных станций радиоэлектронной борьбы. Первая рота, действующая вдоль «Оки», закрепилась на стыке с «Двиной», уперевшись в открытое пространство перед опорным пунктом «Берёзовый». Сосед слева, третий мотострелковый батальон, стремительной атакой на «мангале» полностью овладел посадкой «Шилка» и стал распространяться в обе стороны «Вятки», однако, атака вдоль «Иртыша» увязла примерно на половине – здесь противник не пожалел двух кассетных «Хаймерсов», чтобы остановить продвижение штурмовиков. Большое количество раненых, не способных дальше выполнять задачу,

поставило командира третьего батальона в тяжелое положение – все его помыслы сейчас были обращены на организацию эвакуации трёхсотых в пункт оказания первой помощи, который находился в Востриково, в десятке километрах от места боя.

Корсар связался с командиром бригады.

– Товарищ полковник, прошу «воздух» по «Берёзовому». Они мне очень мешают выйти на «Ясень»!

– Принял, - ответил Ветер. – Жди.

Командир бригады связался с командующим армии.

– Товарищ генерал, прошу удар ФАБами по опорному пункту «Берёзовый».

– Жди, - ответил Каскад и повернулся к представителю Воздушной армии, работающей в интересах группировки: - Опорный пункт «Берёзовый»… надо прямо сейчас.

Спустя двадцать минут два Су-34 освободились от четырёх ОДАБ-500, оснащённых крыльями универсального модуля планирования и коррекции, обеспечивающих управляемый полёт бомб

на несколько десятков километров.

Корсар получил информацию о предстоящем прилёте тяжёлых авиабомб.

Однако, вместо опорного пункта, чудовищный по своей разрушительной силе удар объёмно-детонирующих бомб пришёлся в поле между «Двиной» и «Берёзой».

– Товарищ полковник, - Корсар вышел на командира бригады. – Ударом четырёх бомб поражено бандеровское поле с подсолнухами, потери в подсолнухах уточняются! Передайте пожалуйста лётчикам, если они положат бомбы на полкилометра к востоку, нам воевать будет некем.

– Корсар! – Ветер хотел было отсчитать комбата за такую вольность в докладе, но, оценив юмор, проявленный в тяжёлый момент боя, говорящий о сохранении командиром батальона адекватного восприятия действительности, передумал и тоном, лишённым эмоций, дал обратную связь: – Принял.

Спустя некоторое время Каскад вышел на связь с бригадой и поинтересовался как результатом, так и необходимостью повторного удара.

– Отличный результат, им достаточно будет, больше не надо! – заявил Ветер, подумав о штурмовиках.

– Обращайтесь, - удовлетворённо ответил Каскад, довольный результатом применения столь мощного оружия.

ГЛАВА 7

– Не сидим, шевелимся! – повышенный тон Диксона гремел на весь пункт управления. – Собираем всех – тыловые службы, ремонтный батальон, батальон связи, всех бездельников в строй! Артиллеристов - тоже всех в пехоту – всё равно не работают, гасятся где-то, на связь не выходят! К вечеру Еремеево должно быть наше! Всем всё понятно?

В этот момент Диксон увидел своего начальника артиллерии, лицо которого было бело как лист и несло печать пережитого кошмара.

– О, Запал! Явился – не запылился! Что с дивизионом? Узнал?

– Дивизиона больше нет, товарищ полковник! – начарт сказал это тихо, но его услышали все.

– Как нет? – спросил Диксон. – А где он?

– Две волны пакетов кассетных «Хаймерсов». По огневым позициям.

– Что? – переспросил Диксон, но осёкся, начиная осознавать ситуацию.

– Убитых – не счесть, - произнёс Запал. – Трёхсотых – не счесть…