Чтение онлайн

К нему подскочил начальник связи – немолодой капитан.

– Товарищ полковник, противник, наверное, глушит связь средствами РЭБ!

– Ты мне вчера доказывал, что у тебя всё работает! В чём проблема?

– Вчера они нам связь не глушили.

– Капитан, если не будет связи в течение пяти минут, я тебя здесь, на месте, расстреляю!

– А что я сделаю? – капитан с вызовом посмотрел в лицо командира бригады. – Я вам предлагал, как связь организовать, чтобы она работала в условиях противодействия, но вы меня послали…

– Ты сейчас на меня эту проблему

повесить хочешь? – Диксон подскочил, и что было сил ударил Шнура в челюсть. – Быстро встал и наладил мне связь!

На пункте воцарилась тишина – присутствующие, затаив дыхание, следили за развитием событий. Шнур медленно поднимался, вытирая выступившую кровь. Выражение его глаз не предвещало командиру ничего хорошего, и только субординация удерживала капитана от немедленной расправы над обидчиком.

– Дайте мне конкретное указание, - произнёс Шнур, едва сдерживая эмоции. – Как вы любите.

Диксон тоже понимал, что, ударив офицера на глазах всего управления, сильно перегнул палку, и сейчас следовало бы найти достойный выход из сложившейся ситуации, но его натура, не привыкшая к отказам со стороны подчинённых, подавляла командирский разум.

– Немедленно дай мне связь с батальонами! – прошипел Диксон. – Немедленно!

– Как? – не унимался Шнур. – Всё, что вы хотели, вы получили! Новые волонтёрские радиостанции вы запретили мне забирать со склада… а их там и не было…

Шнур коснулся живого – в бригаде все знали, что комбриг через свою супругу приторговывает волонтёрской помощью, которую, по его указанию, никогда не ставили на официальный учёт, но которая быстро исчезала в неизвестном направлении после своего прибытия в соединение. Все, кто задавал неудобные вопросы, оказывались в яме, где быстро осознавали пагубность излишнего любопытства, а с переходом к наступательным действиям, просто пропадали в штурмах.

Этого Диксон стерпеть не смог и снова кинулся с кулаками

на начальника связи, но на его пути встал начальник штаба, загородивший Шнура.

– Остановитесь! – крикнул Пирс. – Нам ещё не хватало поубивать друг друга!

Пирс был на голову выше Диксона, обладал хорошим здоровьем, и ему не составило труда обездвижить командира, крепко обняв его.

– Смотрите, - крикнул кто-то из офицеров управления.

Все обернулись на экран, куда подавалась картинка с разведывательного «Орлана».

Не дойдя километра до вражеского опорного пункта, расположенного на окраине Еремеево, штурмовая колонна подверглась массированному удару дронами-камикадзе, которые прилетали с интервалом в полминуты. Вначале «истерички» ударили по головному танку, оснащённому минным тралом, затем принялись за остальных. Попытки экипажей развернуться в боевой порядок, неминуемо приводили к подрывам на противотанковых минах, которыми весьма обильно была усеяна обочина и прилегающие поля – в течение нескольких минут все пять танков были остановлены, также на минах подорвалось и несколько боевых машин. Одновременно с этим по колонне наносился мощный артиллерийский удар осколочно-фугасными и кассетными снарядами, выкашивающими пехоту, сидевшую на боевых машинах. Одномоментно

в штурмовой колонне появилось огромное количество раненых, требовавших оказания медицинской помощи. Все, кто мог двигаться, ринулись обратно – назад вышло три БМП и один бронетранспортёр, вся остальная техника осталась на подступах к Еремеево.

Офицеры управления, потрясённые наблюдаемой картинкой, молчали.

– Есть связь, - вдруг сказал Шнур.

Диксон схватил тангенту:

– Сибирь! Я Диксон! На связь!

– На связи, - отозвался командир танкового батальона. – Нужна эвакуация. Много триста, много двести, - голос его был ровный, без эмоций.

– Почему остановились? – спросил Диксон. – Кто разрешил отступать?

– Диксон, нужна эвакуация, - повторил Сибирь. – Жду решения.

По плану, разработанному Пирсом, предусматривалась эвакуация раненых с помощью специального бронированного автомобиля «Линза», но получить одномоментно

такое количество трёхсотых этот план не предусматривал.

– Эвакуация? – повысил голос командир бригады. – Эвакуация тебе будет только из Еремеево! Слышишь, Сибирь? Собирай тех, кто там по полям сейчас прячется, и вперёд! Через полчаса докладываешь мне о взятии опорного пункта! Давай, двигайся! Технику потерял – иди пешком!

– Мне нужна эвакуация, - повторил Сибирь. – Дальнейший бой невозможен.

***

Сибирь сидел у подбитой БМП, спиной упершись в каток. Двигатель ещё работал, но вести машину было некому – дрон-камикадзе ударил в водителя, взрывом разрушив органы управления, не вызвав пожара. Только что, комбат наконец-то смог затянуть турникет на правой ноге, затянуть до боли, от которой хотелось выть. Осколки попали ему по ноге, правой руке и в шлем – который смог защитить своего хозяина. Онемевшей рукой он достал из аптечки бандаж, вскрыл его, примерился, куда его наложить – раны скрывались одеждой, и было важно не ошибиться, так как резать рукав совсем не хотелось.

– Товарищ майор, - к нему подбежал молодой командир танкового взвода, - там… там…

– Помоги мне, - попросил комбат, увидев состояние лейтенанта, которое можно было исправить только каким-то занятием, за выполнением чего человек мог постепенно овладеть своими чувствами.

Лейтенант принял повязку и стал наворачивать её так, как учили – через специальные выпирающие рожки, позволяющие надавить на место ранения.

– Посильнее, - попросил комбат. – Что там у тебя?

– Раненые, шесть человек… - ответил взводный. – Я их собрал в одном месте, надо вызывать эвакуацию…

– Не будет никакой эвакуации, - «обрадовал» Сибирь. – Я сейчас связывался с комбригом, просил помощи…

– А он? – спросил лейтенант.

– Приказ – только вперёд, - усмехнулся комбат. – А здорово они нас размотали, да? Третий год воюем, а ума мы так и не нажили…

– Всё, готово, - лейтенант указал на бандаж.

Рядом хлопнул негромкий разрыв кассетного снаряда, и оба офицера вжались в землю. Вокруг стали взрываться суббоеприпасы, осыпая осколками всю округу.

– Ай, - вскрикнул лейтенант. – Я всё…