Начальник милиции
Шрифт:
Алкаши, завидев Купера в форме (остальные уже были в трико и футболках), побросали бычки и, схватив банку и горбатого окуня, мигом дали по газам.
Нужно было сдавать бег — два километра. Это пять кругов по четыреста метров. Женщинам свой норматив — один километр.
Для серьезности дела подпол даже достал откуда-то потертый стартовый пистолет и блестящий секундомер. Сначала, конечно, бежали мужчины. Выстроились мы небольшим стадом на линии старта, отсыпанной белой крошкой.
— На старт! Внимание! —
Прогремел выстрел, и стадо двинулось. Среди нас были и поджарые сотрудники, пригарцовывавшие на месте, аки молодые барашки. Те сразу рванули вперед, забирая уже на вираж. Остальные рвать когти не слишком торопились. Солнышко печет, а впереди два километра изнуряющей гонки. Не знаю, какой тут норматив по времени, даже не интересовался, все одно рассчитать не смогу, ведь ни разу в своей прошлой жизни на время я не бегал. Да и вообще не бегал, все больше сидел. Но осилить надо.
Зато сейчас внутренняя чуйка подсказывала мне темп, мне не нужно было оглядываться на сослуживцев — ведь по утрам я именно такую дистанцию и нарезал. Следовательно, можно поддать газку. Я смотрел почти исключительно только на дорожку, припустил и выбился в середняки. Оставив в хвосте следователя Голенищева, инспектора дорнадзора Казаряна и, конечно же, Баночкина. Тот вообще начал задыхаться и паровозом сопеть еще на первом круге.
Антошенька бежал позади меня, но впереди аутсайдеров. Видно было, что не утруждается и не насилует себя любимого. Оно и понятно, для его забега секундомер особое время покажет.
Я сделал третий круг и догнал Баночкина. Тот уже еле ноги передвигал, только ручьи пота успевал смахивать со лба и топотил раненым носорогом.
Я пристроился рядом и прошипел:
—
— Ни-и магу-у! — только и выдохнул он. — Ща сдохну!
Ему явно не добежать до конца дистанции, не говоря уже о том, чтобы уложиться в норматив, какой бы он там ни был. Надо спасать старлея.
— Я тебя щас толкну, а ты падай и кричи: «нога, нога». Понял?
— Чего?
— Возьмешь в травмпункте справку, потом пересдашь физо уже в ГОВД. А не проверяющему. Это легче.
— Чего?
— Твою дивизию! Кричи, сказал!
Мы как раз пробегали мимо Купера. Я пошел на обгон Баночкина и, сделав вид, что не рассчитал дистанцию, бортанул его, подставив еще для верности подножку. Тот завалился картинно. Кажется, даже не притворялся, а получилось всё как по маслу в реальности.
— Нога! Нога! — с криками катался он по дорожке, а к нему уже спешила следователь, та, что с противозачаточной внешностью. И кто-то еще из женщин, в том числе кадровичка (сотрудницы ещё были свеженькие, ожидали очередь на свой отдельный женский забег).
Я притормозил на секунду, чтобы не выглядеть совсем отморозком, похлопал по плечу Баночкина. Не пришиб ведь? Но тот мне подмигнул и пошел дальше кататься, а я побежал.
Полетел, как Форест Гамп. Даже быстрее… Выложился на финал по полной. Чего уж теперь силы беречь. На финиш я прибежал в пятерке лучших. Сам не ожидал. Неплохо для начала. Норматив я всё ещё не знал, но понял, что сдал. Потому что те, кто пришел после меня, сверились с временем и просияли. Сдали, значит.
А я выжат, как лимон после текилы. Но оказалось, что зачеты еще не закончились, и зря я выносливость всю свою на пьедестал беговой победы пожертвовал. Кто же знал, что еще одно упражнение будет — подтягивание на перекладине мужчинам, женщинам же — отжимания в упоре лежа.
Хромающего Баночкина уволокли на скамью. Его страдальческое лицо
А я развалился на травке в теньке, переводя дух. Все же тренировок провел я пока не так много, и тело еще не привыкло к должным нагрузкам. Нужно восстановиться перед подтягиванием.
— Александр, — на до мной навис криминалист Загоруйко. — Вы почему лежите?
— Валентин, называй меня на «ты», а то я чувствую себя на шестьдесят.
— Хорошо. Попробую. Но лежать нельзя, — авторитетно нацепил он очки (бегал-то без них) и задвинул оправу повыше на прямую, как погон старшины, переносицу.
— Это еще почему? Мне силы восстановить нужно.
— Вставайте и пройдитесь, так вы быстрее восстановитесь. И простите, я воспитан так, что не могу называть малознакомых людей на «ты». Вставайте…
— Уверен? — скосил я усталый взгляд на очкарика. — Что лучше пройтись?
Так-то он заумный и фигни не скажет.
— Конечно, — кивнул тот и стал дальше задвигать: — Во время интенсивного бега сердце активно качает кровь, чтобы обеспечить мышцы кислородом. При резкой остановке может возникнуть гравитационный шок — остро развивающееся патологическое состояние, когда в результате перераспределения крови и действия гравитации основной объем крови сосредотачивается в нижней части тела и…
— Ой, все, все! Встаю, встаю… Спасибо, что просветил.
Минут через пятнадцать-двадцать мужская часть сдающих сгрудилась возле турников. Перекладины на столбиках выстроились в ряд, будто матрешки — от малого до велика.
Сдавали норматив на среднем турнике. Самый большой был, наверное, для великанов. Такие уж высокие турники было принято монтировать на советских стадионах. Но ни разу я не видел, чтобы до них кто-то доставал.
Оказалось, что у меня первая возрастная группа. Это не есть гуд, ведь для молодёжи порог сдачи выше, а это, значит на «зачтено» придётся попотеть — я должен подтянуться целых двенадцать раз.