Око василиска
Шрифт:
Уютные плетеные кресла и столики стояли достаточно далеко друг от друга, чтобы гости не могли невольно подслушать разговоры.
К моменту моего прихода Николай уже вовсю наслаждался обедом весьма серьезного объема. Перед ним стояло блюдо с несколькими шампурами и ещё одно, не меньшего размера, со свежими овощами.
— Угощаю, — коротко бросил друг, оторвавшись буквально на секунду.
Я заказал для начала крепкий кофе, а уже затем углубился в сезонное меню. Отбросив
В ожидании основного заказа я откинулся на кресле и наблюдал за прогуливающимися.
Марсово поле тоже было местом особенным. Тут сходились линии сил, самых разнообразных. Как я был универсалом, способным соединять магию мира, так и тут сосредоточилось всё и вся.
Недаром такое огромное пространство до сих пор не было застроено.
Весь город был возведен вокруг таких средоточий. И благодаря им. Получить от земли хоть малую часть было нереально, но само наличие таких мест усиливало магов.
Но даже просто находится рядом уже было приятно.
Пока я не оставил от обеда лишь тонкие косточки, капитан не стал заводить разговор, ради которого позвал меня. И то начал издалека.
— Новости читал? — поинтересовался Головин, сыто откидываясь на широкую спинку кресла.
— Как-то не выделил время, — я выбирал десерт, так что его вопрос принял за праздный.
— Несмотря на то, что сегодня ночью устроили Брянцевы, на первой полосе произошедшее на Смоленском кладбище, — подражая моему равнодушному тону, просветил меня Николай.
— И что там произошло?
Я выбирал между яблочным
— То, что ты устроил.
Я оторвался от меню и удивленно взглянул на друга:
— И что я, по твоему устроил?
Напрямую врать менталисту, что я непричастен к ночным событиям, я не мог. Граф закрывал глаза на многое, но и пользоваться этим бесконечно тоже было нельзя. Тем более я чувствовал, что Головин отчего-то поставил себе цель выяснить, зачем я беспокоил вечный покой последнего пристанища благородных.
— То есть ты хочешь сказать, что переполох в жандармерии, странные звуки, весьма громкие и пугающие, и твое присутствие там, никак не связаны? — друг вложил в свой вопрос удивительное сочетание скепсиса и надежды.
Я определился — пирог. Остальное мне было категорически непонятно. Сообщив официанту о выборе, я ответил:
— Чистое совпадение.
В это я искренне верил. Меня всё это время вообще терзали сомнения — такую бурную реакцию не могло вызвать банальное воздействие эфира. Скорее всего, на погосте находился усилитель или что-то подобное.
И кто-то его там установил.
— Ну-ну, совпадение, — Головин постучал пальцами по портсигару, который достал из внутреннего кармана мундира.
Капитан огляделся — кроме нас на террасе было несколько гостей, но все они расположились далеко. Головин нервным резким движением достал сигарету и принялся крутить её между пальцев.
— Что ты хотел обсудить? — ушел я от скользкой темы.
— Ты правда был в императорской библиотеке? — тоже ушел от ответа он.
Вот теперь я внимательно посмотрел на взволнованного парня. Какая-то очень странная смесь эмоций наполняла капитана.
Я просто кивнул в ответ, предоставляя ему возможность самому выбрать момент, чтобы рассказать о настоящей цели нашей встречи.
— И что же, Матильда Викторовна по-прежнему стережет вход в этот «великий храм знаний»? — усмехнулся друг.
Так и было написано на табличке, стоящей на отполированной до зеркального белка стойке. Матильда Викторовна Штулле. Я взглянул на капитана совсем иначе — наше прежнее общение не включало обсуждение библиотек и подобных заведений.
— Да. Как предполагаю — бессменно.
— Знаешь, Саша, я всегда её боялся, отчего-то… Сколько ни приходил, всегда она вызывала во мне чувство, словно я не должен там находится… — поделился он, отводя взгляд.
Эта сторона для меня была неожиданной. Не пиетет перед действительно пугающим стражем библиотеки. Скорее всего, друг интуитивно ощущал в ней абсолютно неодаренную. А то, что он столько времени провел там.
— И что же ты там изучал? — попытался я переключить его.
— Что? — Николай наконец очнулся и на самом деле удивился: — Труды по военному делу, конечно же. С самой юности, считай. Мне кажется, я ни один раз тебе об этом говорил.
Этого я не помнил. То, что Вознесенский считал неважным, я вытащить из его воспоминаний не мог. Впрочем, я понимал, что это просто попытка собраться, поэтому согласился:
— Конечно, Николай. Говорил.
Капитан рассеянно огляделся и неожиданно спросил:
— Хорошее тут место, правда?
Я повторил за ним осмотр и снова кивнул. Место было отличным. И очень спокойным, несмотря на самое выгодное расположение с лучшим видом на поле.
— Вот я и так думаю, — приободрился граф и привлек внимание официанта: — Ещё шашлыка, любезнейший. И бутылку «Вдовы Таманской».