О, мой бомж
Шрифт:
– Нет! Нет! И нет!
Меньше всего я хочу оказаться с ним наедине.
– Я отказываюсь находиться с тобой вместе без свидетелей.
– Давай подхватим вот того парнишку, - Горский тыкнул пальцем в сторону тротуара и даже слегка притормозил. – Чтобы тебе не страшно было. Можно еще кого-нибудь. Пусть посидят на диване тихонечко, пока мы с тобой будем вопросы решать.
– Ты маньяк, Горский.
Он пожал плечами.
Горский, как оказалось, жил
И посреди этого великолепия, взирающая на всех с величием королевы консьержка.
Даже воздух здесь пах по-иному. Деньгами. Большими деньгами.
И мне подумалось, если так выглядит подъезд, то в квартире Горского непременно должен быть золотой унитаз.
Слава Богу, его квартира не ослепляла королевской роскошью. Она была просто современной и стильной. И очень большой. В прихожей могла поместиться вся моя квартира целиком.
– Нам сюда.
Он провел меня в гостиную.
У панорамного окна, из которого открывался потрясающий вид на ночной город стоял круглый стол, сервированный ресторанными блюдами. В центре стола возвышался подсвечник со свечами.
– Ты решил заманить меня на свидание, – я даже не спрашивала, утверждала.
– Отнюдь, - беспечно отозвался он. – Это мой обычный ужин.
– Со свечами.
– У нас часто выключают свет, - пожал плечами он.
– Вот давай только поговорим без всей этой ерунды, - отрезала я, нисколько
– Как скажешь, - сказал он, и в этот миг в квартире погас свет.
– Ты это сделал?
– Как? – удивился он. – Я же стою здесь, с тобой. Посвети-ка телефоном, я зажгу свечи.
После нескольких щелчков зажигалкой стол озарился мягким желтоватым сиянием свечей. Комната теперь выглядела поистине волшебно.
Злость на Горского за то, что он все подстроил (а я была уверена, что он и со светом постарался, потому что не бывает таких совпадений) незаметно отступила.
Я подумала: а почему бы и… да.
У меня никогда не было таких свиданий. С Игорем у нас все завертелось со времен студенчества, а студенты народ небогатый – там совсем другая романтика. Да и потом, когда мы с ним поженились, он меня по ресторанам не водил, потому что считал, что бессмысленно выбрасывать деньги на еду. Вкусно можно поесть и дома.
Так красиво сервированные блюда я видела только в кулинарных шоу по телевизору.
– Откуда ты узнал, что я люблю средиземноморскую кухню?
– Данька сказал, что ты любишь рыбу, а остальное я додумал.
– Додумывать ты умеешь.
Я шагнула на опасный путь.
Сейчас я могла испортить хрупкое вынужденное перемирие между нами. На переоформление фирмы Ивана Никифоровича на меня я согласилась. Ради Даньки. Так у меня будет гарантированная работа и заработок, зависящий только от меня самой. Поэтому в последнее время с Горским мы общались чаще, чем мне хотелось бы. Хорошо, что только по телефону. Лютаев занимался подготовкой необходимых документов. А впереди меня ожидал поход к нотариусу.
– Додумывать умею, - согласился Горский. – Прости. Я очень виноват перед тобой. Я не должен
– Этот стол – твои извинения?
– Нет, что ты. Просто хотелось, чтобы ты немного расслабилась. Я считаю, что бесполезно что-то говорить и делать красивые жесты. Только поступками можно загладить вину.
– Ты просишь прощения за то, кем считал меня. С большой натяжкой это можно отнести к недоразумению. Кто-то сказал, кто-то, не проверив, поверил на слово. Но твой спор, Горский! Там инициатива исходила именно от вас. Вы придумали, вы организовали. И здесь нельзя свалить вину на кого-то третьего. Ты жестоко посмеялся, а я наивно поверила в твою историю.
– Это был самый идиотский поступок за всю мою жизнь. Но я ни о чем не жалею, - он неожиданно улыбнулся. – И если бы я знал, что итогом станет встреча с тобой и появление Дани, я бы каждый день, нарядившись бомжом, ходил бы под твоими окнами до тех пор, пока бы ты меня не заметила. Вы с Данькой – самое лучшее, что могло когда-либо случиться со мной. Я люблю вас, Кать. Вы – самые главные люди в моей жизни.
Я оторопела. Я не ожидала признания от Горского. Да, я видела, как трепетно он относится к Даньке. Но я не могла и подумать, что он что-то чувствует ко мне.
– А еще я должен был кое-что тебе отдать, - Горский опустил руку в карман пиджака и вытащил мою трудовую книжку. – Я не имел никакого права тебя задерживать, но и отпускать не хотел. Потому что я не представляю своей жизни без тебя.
Я забрала зеленую книжицу и положила перед собой. Вот и уволена.
– Есть еще кое-что, что я хотел сделать уже давно.
Горский встал из-за стола и подошел ко мне и вдруг… стал опускаться на колени? Ну, это уже явно перебор. Зачем он ставит меня в такую неловкую ситуацию?