Ветер перемен
Шрифт:
— Доволен? — раздраженно буркнул один из биев, обращаясь к хану. — Ты их верно и навел! — с чем и выхватил саблю…
[1] Плотина длиной 30 км (20+10) высотой 120 м и с основанием 120 м это до 150 млн. кубов грунта (так как там указанная высота нужна не на всем протяжении). Для сравнения при строительстве Волго-Донского канала было извлечено около 150 млн. кубов.
[2] Самарово это современный Ханты-Мансийск.
Часть 3
Глава 7
1710
— Я рад, что нам наконец удалось встретится, — вполне благожелательно произнес уже престарелый Людовик XIV.
— Взаимно, — вполне благодушно кивнул Иосиф Габсбург, — да еще в таком интересном месте.
— Да. Рим… — согласился его визави, — колыбель европейской цивилизации.
— Разве не Греция?
— Я как раз по этому поводу и хотел поговорить. Что вы думаете по поводу русских?
— Признаться, я не понимаю. Такой неожиданный переход. О них можно много чего думать. Какой именно вопрос вас интересует?
— Вас не пугает стремительный рост влияния русских у турок? Новый султан, судя по всему, сделал ставку на них. Уничтожив при том, янычар. Из-за чего сместить его стало крайне непросто.
— Я полагаю, что это ситуативный союз и в скором времени он распадется. Вы же знаете — у турок семь пятниц на неделе. И они всегда себе на уме. Договоренности с ними значат немного.
— Да вы, мой мальчик, я погляжу оптимист, — улыбнулся Людовик. — Разве вы не поняли до сих пор, что этот молодой паук пытается сделать?
— Вы о принце Алексе?
— Да. Именно. И то, что вы поняли, о ком я говорю, означает ваше согласие со мной в его оценках.
— Не совсем. Его отец на паука не похож совершенно. Он
— Очень зря, что не считаете. Впрочем, я не настаиваю. Называйте его, как хотите. Куда важнее суть.
— И какова она?
— Есть два больших дела, над которыми, год за годом, этот паучок трудится. Первое — это создание непробиваемого союза. Достаточно для того, чтобы добиться военного и, как следствие, политического доминирования. Персия… такой странный выбор, не так ли? Столько усилий. Столько стараний. И все зачем? Не задумывались? Все дело в том, что такой союз создает конфигурацию, при которой турки всегда будут находится в два огня. Сам принц, правда, называет такую конфигурацию — поставить в два яйца.
— Как простите? — поперхнулся Иосиф.
— Персы держат турок за одно яйцо, а русские — за второе.
— Какая пошлая вульгарность!
— Но прекрасно передающая суть. — оскалился Людовик.
— И зачем они создали эту конфигурацию? Ради чего?
— Затем, что это вынудит турок пойти на уступки. И вовлечет их в союз. Вы ведь знаете, что именно русское оружие помогло мамлюкам успешно завершить свое восстание. Это тоже было сделано для общей цели — загнать турок пинками в союз. Когда же удастся оформить эти три державы крепкими договорами и фактическими связями, они окажутся совершенно непробиваемыми. Никто в мире с ними справиться не сможет. Ибо на любом театре военных действий, сопряженном с одной из этих стран, всегда можно будет концентрировать силы двух этих держав. С какой бы ты стороны на них не напал. Ну, почти. Есть узкие места. Но ничего не мешает союзникам отправить туда войска и прочую помощь. Не удивлюсь, если они еще и армии как-то… хм… стандартизируют. Принц любит это слово. И оно неплохо соответствует сути ситуации.
— Турки еще не согласились… — чуть помедлив произнес Иосиф.
Людовик молча протянул ему сложенный лист бумаги, ловко извлеченный им из-за отворота манжеты.
—
Иосиф молча кивнул и поступил так, как его просили.
Читал долго.
Видимо перечитывал и думал. Наконец он произнес:
— У меня таких сведений нет.
— Моя страна порядка двух веков была верным союзником турок и имеет там очень много ушей и глаз. Как никто другой. Поэтому сие не удивительно. Впрочем, я не настаиваю. Вы вправе мне не доверять. Так что проверьте. Просто проверьте мои слова. А этот лист, заберите, чтобы ничего не запамятовать.
— Вы так уверены в этой записке?
— Все предыдущие по прошествии времени показывали свою точность. В основном. Да, ошибки случаются довольно часто, но не в главном. Но, как я и говорил, проверьте. Не спешите с выводами.
— Если это правда, то…
— То вашей державе конец. — вежливо улыбнулся Людовик.
— Разве это не в ваших интересах?
— Хорошая шутка, — произнес король, улыбка которого стала грустной. — Вы полагаете, что я настолько мелочный и злопамятный, чтобы остаться с этим чудовищем один на один? Или тем более оставить его в наследство Филиппу?
— Не такое уж и чудовище…
— А кто? Простите великодушно, но в моих глазах он именно хладнокровное чудовище откуда-то из морских глубин.
— Вы говорили о двух делах, которыми плотно занимается принц. Первое — это военный союз, основанный на силе армий русских, османов и персов. Ну и, полагаю, флоте португальцев, датчан с голландцами. Во всяком случае — пока.
— Да. Все верно. До флота я пока не дошел.
— Хорошо. А что за второе дело?
— Торговля. — вновь улыбнулся Людовик. — У него обширные торговые интересы в западной и восточной Африке, Персии, Индии, Индокитае, Северной Америке… Да и с Китаем какие-то дела идут. Насколько я знаю, он сейчас развивает сухопутный путь туда — по рекам. Россия потихоньку превращается в торговую империю, в которой голландцы лишь перевозчики… извозчики, если вам будет угодно. Да и у португальцев такая же судьба, судя по всему, выходит. Но их все устраивает, потому что у принца все получается и объем торговли быстро растет.