Ветер перемен
Шрифт:
Он им не являлся.
Но слишком высокой была отдача от правильного употребления подобных людей. Отчего это все бесило его еще сильнее… Так что, тяжело вздохнув, он потянулся, зевнул и взял следующую папку. Как раз касающуюся указанной темы.
С отвращением.
Глаза бы его это все не видели…
Постучавшись, в каюту вошли.
— Пожар.
— Какой пожар?! На корабле?! И ты так спокойно об этом говоришь?!
— Нет, — покачал головой вошедший и демонстративно
— Город горит?
— А кто его знает? Далеко еще. Но столб страшный. Черный, жирный дым.
Алексей охотно захлопнул папку и вышел на палубу. Так и было — внушительный столб дыма на горизонте. Черный. Словно горело что-то маслянистое или смолистое.
Началось долгое, томительное ожидание.
Минута за минутой.
И чтобы успокоиться, а также скоротать время, Алексей решил отвлечься, проведя осмотр парохода. Инспекционный. Он вообще умиротворялся, когда что-то проверял и, особенно, не находил при этом каких-то значимых проблем или нарушений.
Вот и отправился всюду совать свой нос.
Через полчаса он «залип» в машинном отделении, наблюдая за работой механизмов. Было в этом что-то завораживающее…
По итогам первого путешествия пароход доработали.
Комплексно.
От нужников и компоновки кают до силовой установки и движителя. Лейбниц выполнил свое обещание и спроектировал универсальный станок для нарезки шестеренок. И даже изготовил его для так сказать «грубой работы», то есть, крупных, крепких «зубчатых изделий». Отрабатывая на нем и проверяя свои идеи с тем, чтобы заняться после этого вопросами более тонкой и деликатной версией станка. Уже для организации
Это обстоятельство, среди прочего, позволило серьезно доработать редукторный узел привода пары кормовых гребных колес. Его скомпоновали в единый узел, закрытый от загрязнения. Решили вопрос со смазкой и полностью избавили от бронзы, поставив не только стальные шестеренки, но и роликовые подшипники качения, вместо бронзовых втулок скольжения. Опытные, разумеется, подшипники. Сделанные в мастерской под спецзаказ. Штучно. Но в России много что так делалось.
Новый редуктор мог не только включать-выключать привод на любое из гребных колес и давать по нему реверс, но и выборочно их притормаживать. Что очень сильно повышало маневренность. Все-таки у не глубоко сидящего плоскодонного судна эффективность рулевого пера была крайне невысокой. Особенно на малых скоростях. Вот и приходилось компенсировать.
Саму паровую машину тоже улучшили. По котлу, получившему асбестовую теплоизоляцию. По непосредственно машине, которая теперь имела не один, а два цилиндра. Все также двойного действия, только теперь прямоточных, то есть, просто имеющих по краям впуск и по центру выпуск для пара. Что совокупно подняло ее КПД и повысило экономичность. Да, Алексей вспомнил про многократное расширение. Но внедрить его не успели — слишком сильно требовалось переделывать машинное отделение.
И это только один аспект корабля.
Пароход отлаживали и развивали в целом. Ради чего на нем находился постоянно специальный инспектор, в работу которого входило блуждание по кораблю и фиксация неисправностей. Заодно ему полагалось общаться с людьми и пытаться выведывать у них особенности эксплуатации — что, как и почему. Особливо — какие вещи нравились, а какие — мешали.
Вот его Алексей и встретил у паровой машины.
Тот уже давненько, судя по беседе, общался с кочегарами. Обсуждали дверцу
Царевич им не мешал.
Просто слушал краем уха. Больше наблюдая за тем, как работают механизмы. А потом, заметив излишнее внимание к своей персоне, явно стесняющее кочегаров, вышел на заднюю колесную площадку — место между кормовыми гребными колесами. Откуда открывался доступ к обслуживанию их привода и вид на буксировочный крюк, за который цепляя можно «ворочать» другие корабля. Пароход ведь разрабатывался не как личная яхта. Отнюдь, нет. Здесь, на нем, проходили обкатку очень многие прикладные моменты, в том числе и хозяйственного значения…
За спиной кто-то покашлял, привлекая внимание.
Алексей обернулся.
— Город показался. Просили тебя звать. — произнес гонец по случаю. Так-то лейб-кирасир.
И верно.
Из-за поворота показался Нижний Новгород. К причалу которого пароход лихо и пристал.
Их тут никто не ждал. Крупный пожар все в округе неплохо задымил, из-за чего местные просто прозевали приближающие по реке дымы. Хотя по прошлому году заприметили их издали.
Царевич вышел на причал и начал нервно вышагивать, в ожидании городского головы «со товарищи». Задерживаться тут он не собирался. Но разобраться в вопросе хотел.
Искомые «персонажи» нашлись очень быстро. Четверти часа не прошло, как объявились.
— Что горит? — вместо приветствия поинтересовался Алексей.
— Склады.
— Какие?
— По прошлому году еще их стали тут ставить. Для строительства моста через Оку. Кирпич завозили, камень, дерево. — ответил городской голова.
— А черный дым чего?
— Так… — растерялся он.
— Что у вас там так чадит?
— Да кто его знает? — пожал он плечами.
— Ты! — с нажимом произнес Алексей. — Ты должен знать. Или ты не городской голова?