Чтение онлайн

— Ты понимаешь, что заводчики восстанут?

— Что значит восстанут?

— Мы их прибытка лишим твоим кодексом и нормативами.

— А вот эти взрывы и прочие аварии их прибытка не лишают? Тот же дед — он людей потерял, в том числе обученных, заводской корпуса и много ценного оборудования. Простой опять же. Сколько он не будет выпускать порох пока отстроится?

— То взрыв… — возразил отец.

— Я по Льву Кирилловичу посчитал. Никаких взрывов. Но из-за брака, вызванного переутомлением сотрудников,

он теряет денег в несколько раз больше, чем если бы принял мои условия. Не все то, чем кажется, отец. А люди — не автоматоны. Да и те постоянно использовать нельзя — смазывать надо и части всякие изношенные заменять.

— Ты уверен в том, что это нужно вводить? — спросил Петр Алексеевич, напряженно глядя сыну в глаза.

— Уверен. — ответил тот.

— Точно?

— Абсолютно.

— Хорошо. Тогда ты этим и займешься.

— Не могу.

— Это еще почему? — удивился царь, даже как-то растерявшись.

— Мне нужно на время уехать куда-то из столицы. Сейчас эти послы согласуют со своими столицами взятки и давят на нас. Но в таком деле не стоит спешить.

— Ты опять тянешь?

— Отец, я обещал — и я решу этот вопрос. Но сейчас, прошу не спешить. Дай мне год-другой.

— Неужто ты к эти чернокожим прикипел так?

— Я просто кое-что задумал. Доверься мне.

— Это даже звучит страшно…

[1] Здесь имеется в виду старший в роде Лопухиных — Илларион Авраамович Лопухин (1638–1713) — отец царицы Евдокии Федоровны, возвращенный усилиями Алексея из ссылки несколько лет назад.

[2] Отцом современного типа полиции (и, в частности, уголовного розыска) был Эжен Франсуа Видок (1775–1857), французский преступник, который перейдя на службу государства сумел поставить первый по-настоящему

рабочий вариант сыска и расследования преступлений. Один из наиболее уникальных и гениальных представителей своей эпохи. Самородок.

Часть 1

Глава 1 // Самум

Красное солнце сгорает дотла

День догорает с ним.

На пылающий город падает тень…

Песня «Перемен» В. Цой

Глава 1

1708, февраль, 2. Москва

Квадрига неслась вперед.

Бешено.

Безумно.

И невероятно быстро.

Лошади хрипели. А сама повозка отчаянно скрипела.

Казалось — вот-вот и она просто развалится.

Мужчина чуть натянул поводья, чтобы притормозить. Хотя сама мысль о возможности этого касалось невозможной. Вот как неслись! Но лошади чуть-чуть сбавили ход.

Поворот.

Скрип стал более натужным. Опасным.

Возничий чуть присел на полусогнутых ногах и припал к борту. В сторону поворота, что оказалось непросто.

Простейшая полуэллиптическая рессора просела от натуги. Однако этого хватило, чтобы внешнее колесо немного оторвалось от грунта и стало проскакивать, лишь время от времени касаясь земли.

Выход из поворота.

Возничий перенес центр тяжести в другую сторону, помогая себе рукой. И с немалым трудом поставил, идущую на одном колесе квадригу ровно.

Удар.

Скрип.

Период нестабильности, когда квадригу замотало из стороны в сторону. Но удалось удержаться. Стабилизироваться.

И возничий вновь стал погонять, разгоняясь.

Пятьсот шагов.

Новый

поворот.

В этот раз двойной с небольшим прогоном между ними.

Новый длинный ровный прогон.

И возничий вместо того, чтобы разгоняться, вильнул в сторону и направил свою квадригу в боковой карман ипподрома. Начав тормозить. И поводья натянул, и на рычаг навалился, прижимая колодки к ободам колес. Заметив это, сразу навстречу выбежали специально обученные люди.

Ловко схватили разгоряченных, хрипящих лошадей. Словно бы повисли на них, облепив со всех сторон.

Другие двое рванули к основанию квадриги.

Удар молотком.

Вылетел стопор.

Еще удар.

Вылетел костыль.

И эту четверку лошадей увели прогуливаться через боковые ворота. После такой гонки, лошадей, равно как и людей, нельзя просто останавливать. Нужно время, чтобы они немного походили и остыли. А на их место — поставили новую, свежую. Ту, что ждала.

Вывели.

Несколько молодцов подкатили квадригу к ним.

Поймали креплением оглобли паз на квадриге.

Воткнули костыль.

Воткнули стопор. Ударом молотка его заклинив. Чтобы не выскочил.

И возница с криками и улюлюканьем рванулся с места. Выезжая из кармана и стараясь наверстать упущенное. На все про все потребовалось чуть больше двух минут.

Долго.

Невыносимо долго.

Ведь остальные три участника гонки продолжали бешенное движение…

Алексей решил не просто возродить старые-добрые гонки на колесницах, а развить их и дополнить. Переходить на легкие упряжки в одну лошадь, как это произошло в оригинальной истории, он не стал. Зрелищности мало.

Не цепляло это.

Совсем.

Слишком жидко выглядело.

Но и сами гонки он планировал проводить на пределе скоростей, которые могли развить лошади. Поэтому позаимствовал кое-что из знаменитых в будущем гонок Формулы 1. Превратив эти скачки в этакий их прототип.