Газлайтер. Том 1
Шрифт:
Надеялся я наткнуться на какую-то сводку бандитов и заснять, но Карл пошел домой. А там разыгралась очередная семейная драма. Или «черная комедия», как посмотреть.
На весь экран появляется мое улыбающееся лицо.
— Всем привет! С вами Даня Вещий! И сегодня мы увидим, какими родителями быть не стоит.
Директор переводит взгляд на меня, в ответ лишь пожимаю плечами. На экране я навожу камеру на избитого Карла и здорового бородатого
— Че приперся? — спрашивает бугай сына. На минуточку на дворе уже было девять часов вечера.
— Пап, мне нужен телефон, — стонет Карл, держась за ушибленные, а может и сломанные ребра. — Позвонить в скору….
— Телефон?! В детстве я пихал петарды в говно, и мне было весело! В говно, Карл, — гремит бугай.- А ты требуешь новый телефон?!
— Не новый, мне надо позво…
— Пшел нахрен, чмыреныш! — и следует резкий удар по лицу парня.
Директор берет пульт и останавливает видео.
— Думаю, достаточно.
— Скорую ему я все же вызвал, — скромно поясняю. — Анонимно.
— Не буду спрашивать, почему у парня еще до этого явно были сломаны ребра и он едва на ногах держался, — фыркает директор, подозрительно уставившись на меня. — Хорошо, я передам запись в службу опеки и полицию. Парня заберут в областной интернат в ближайшее время. Думаю, и ему самому лучше находиться от тебя подальше. Ребра целее будут. Что-то еще?
О, похоже, у нашего директора связи в службе опеке.
— У него есть друг по кличке Кацап, зовет Артем Кустов. Вот адрес, —
— Хм, у него тоже ребра сломаны? — хмурится директор. — Ладно, обоих заберут.
— Там этих «Снежных волков» около десятка парней не старше восемнадцати, — замечаю. — С ними со всеми желательно разобраться. Не думаю, что городу нужны малолетние банды.
— Даниил, твоя забота о городе похвальна, — вздыхает директор. — Но страна недавно пережила гражданские войны. Прошел едва десяток лет, как у нас появился постоянный царь. Таких семей бесконечное множество, о всех не позаботиться.
— Но можно начать с малого, — пожимаю плечами. — Знаете, есть одна история. Самая первая.
— И какая же?
— Свет против тьмы, — говорю очень серьезно.
Услышав банальные слова, директор качает головой и вздыхает, мол, похоже, не тому мы вас учим.
— Если так, то в нашем городе тьмы намного больше.
— Знаете, вы не так на это смотрите.
— Просвети же меня, сударь Вещий.
— Ну, когда-то была только тьма. Похоже, свет побеждает.
Директор взмахивает рукой.
— Ладно, иди.
И я отправляюсь на уроки. На одной из перемен Богдан специально подходит к нашей со Светой парте:
— Не забудь про дуэль, умник.
— Не забуду, — подмигиваю. — Я готовился.
И это чистая правда. Даже ночью полистал талмуд, что мне Светка подарила от имени рода Соколовых. Правда, на то, чтобы освоить психотические инструменты в нем, нужно время. И наставник, желательно. Эх.
Грозно сверкнув заледеневшими глазами, Предякин уходит. Я кладу учебник на полку под партой, пальцы нащупывают лист
— О, это что, — вытаскиваю запечатанный конверт с красивой каллиграфической подписью:
«Дане».
Я с задумчивым лицом вскрываю его.
«Приходи сегодня во двор школы. После дуэли».
Возле текста нарисовано сердечко, пронзенное стрелой. Маленькое и аккуратное.
Чувствую, как на лице возникает улыбка. Неужели мне написали любовное письмо? Похоже, я таки популярен среди девушек.
— Что там у тебя? — оборачивается Света.
Я сминаю листок, но блондинка успевает увидеть сердечко.
— Там что, сердце? — удивляется она. — Это признание в любви?
— А ты откуда знаешь? — убираю листок в карман брюк. — Не ты ли случайно его написала?
— Ч-что?! — голубые глаза девушки злобно сужаются. — Вот еще! Вещий, не неси чушь! — неожиданно яростно шипит она, ткнув мне в грудь пальцем. — Ты надменный, неблагодарный нахал! Тебя никто никогда не сможет полюбить!
— И все же кто-то смог, — с победной ухмылкой хлопаю себя по карману брюк с письмом. — Соколова, вообще, чего ты так завелась? Я же шучу. А ты сразу огрызаться. Отсюда возникает совсем другой вопрос — кто полюбит тебя, такую злюку?
— Все, хватит, — хлопнув по столу, она встает и стремительно шагает к двери.
Но тут звенит звонок, да еще входит учитель, и Светке приходится, опустив гордый подбородок вернуться.
— Ничего не говори, — шипит она мне. — Иначе сожгу тебе штаны.
Я лишь усмехаюсь. Дети такие дети. Сама непосредственность и постоянное ребячество. Жалко, что сам я уже не такой.
Эх, Даня, где твои пятнадцать лет?
Уроки проносятся, как вагоны скоростного поезда. Между медитацией и музыкой я подхожу к Лене.