Чехов
Шрифт:
Автомобиль оббежал юркий человек в синей форме и отметил что-то в небольшом блокнотике, который тотчас скрылся в кармане мундира
Ворота медленно открылись, пропуская авто на территорию. Фома с тревогой покосился на меня.
— Нехорошее это место, вашество. Не дай небушко попасть сюда в оковах.
— Не переживай. У тебя же есть адвокат, — обнадежил я парня и тот скривился, словно откусил лимон.
Автомобиль проехал дальше и остановился у пропускного
— Избави от такого зла, — прошептал Фома и коснулся торпеды с образами тремя пальцами.
— У меня назначена встреча с задержанным, — я опустил окно и протянул сидевшему в будке усатому сержанту документы. Охранник взял бумаги, внимательно изучил их. Потом осмотрел меня, бросил взгляд на боковину машины с хулиганской наклейкой и нахмурился. Но все же сделал отметку в журнале, и махнул рукой: проезжаете мол.
Фома остановился на парковке, рядом со служебными полосатыми машинами, и обернулся ко мне:
— Я вас здеся подожду, барин, — буркнул он.
— Не переживай ты так. Скоро поедем по делам дальше.
— Хорошо, вашество.
Я вышел из машины и поправил полы пиджака. Осмотрел административный вход в здание, отметив, что в нескольких метрах от него стоят вооруженные охранники. Они тоже оценили прибывший транспорт и один из парней направился в мою сторону.
— Все в порядке? — уточнил я, шагнув навстречу.
— Любопытный у вас транспорт, господин… — фраза прозвучала вопросительно.
— Павел Филиппович Чехов, — весомо произнес я и заметил, как парень перестал щериться. — И транспорт для поездки по
Прозвучало немного высокомерно, но я понимал, что в мое отсутствие с этих мордоворотов станется прицепиться к Фоме. Себе же я сделал мысленную пометку как можно скорее сменить машину на подходящую статусу. Хотя и простой транспорт нам вполне может понадобиться. Только без меток анархистов.
— Извините, ваше сиятельство. Не извольте беспокоиться, — пробормотал охранник и ретировался к своим коллегам.
Я проводил его мрачным взглядом и направился к дверям отдела. Поднялся по потертым, щербатым ступеням крыльца, потянул на себя скрипучую створку.
На вахте дежурили трое бойцов, в одинаковой черно-синей форме с имперским двуглавым орлом. Все они были на вид довольно сытыми, и я бы даже сказал откормленными. Отчего-то мне подумалось, что при побеге кого-нибудь из камер никто из этой троицы не пробежит следом и ста метров. Но я мог и ошибаться. Как знать, вдруг у них кость широкая или мышцы крепкие.
— Адвокат Чехов. К Гордею Петрову, — коротко произнес я, доставая из кармана удостоверение.
Один из парней внимательно взглянул на протянутые корочки, кивнул:
— Идёмте, мастер.
Он коснулся кнопки, и турникет пискнул, пропуская меня в холл, в центре которого стояла статуя Немезиды. Только здесь богиня высилась с занесенным для удара мечом, словно собираясь вынести приговор. Выглядела она внушительно.
Парень свернул в западное крыло, отпер дверь, дал знак дежурившему на посту напарнику:
— Открывай.
Его коллега встал с потертого кресла, неспешно подошел к двери.
—
— Нет, — отмахнулся мой провожатый. — Адвокат. Для беседы с подзащитным пришел.
— А, — коротко ответил жандарм, отпирая дверь.
Мы оказались в коридоре, по обе стороны которого тянулись железные двери камер. Залитый бетоном пол кто-то додумался покрасить в черный цвет. А в центре шла яркая желтая полоса, теряющаяся вдали. Источниками света тут были узкие лампы под колпаками из металлической сетки. Провожатый отпер крайнюю слева дверь, сделал приглашающий жест:
— Прошу, мастер. Сейчас приведу задержанного.
— Спасибо, — ответил я и прошел в большое помещение.
Здесь не было ни двухъярусных металлических кроватей, ни умывальника в углу. Только большой, обитый нержавейкой стол, да два прикрученных к бетонному полу стула. Я сел на один из них и поёжился от холода. Узкое окно под потолком было забрано решеткой и сквозь мутное стекло сочился скудный свет. Лампа над головой мерно гудела и время от времени едва заметно мерцала. Мне показалось, что тут очень отчетливо пахнет металлом, вот только пол был тщательно вымыт.
Я положил на стол папку с документами, принялся перебирать бумаги, в ожидании, когда приведут моего клиента. Едва случайно не задел тревожную кнопку.
Охранник вернулся через десять минут. Я не услышал его приближения и вздрогнул, когда дверь с лязгом отворилась. В кабинет втолкнули светловолосого парня лет двадцати. Рукава серой робы его были закатаны до локтей. И я заметил, что на левом предплечье парня были набиты синеватой тушью три карты. Тройка, семёрка и туз. На правой же красовался знак анархистов, под которым было написано: "Сыны".