Измена. Право на любовь
Шрифт:
Отступает, разворачивается ко мне и с улыбкой разводит руки в стороны:
— Ну, давай, дедуля, потряси песочком…
И меня переклинивает черным бешенством, ревностью и ненавистью. Моя лихая и беззаботная молодость позади, а зрелость полна разочарований и обмана, и я сам привел себя к этому итогу.
Глава 30. Прости меня...
Стук в дверь нарастает, а передо мной стол завален журавликами, сложенными из бумажных квадратиков. Я не совсем осознаю, где нахожусь и
Журавлик — символ надежды, которая меня оставила. Я не вижу будущего. Я не вижу даже завтрашнего дня, потому что не вижу в нем смысла. И дело даже не в разводе и не в том, что я потеряла любимого человека, а в том, что моя вся жизнь оказалась ложью.
Я не боюсь одиночества. Я сейчас ничего не боюсь. И это не то хваленое бесстрашие, которое толкает людей на подвиги и решительные действия, а апатия. И это отвратительно состояние. Лучше страдать от жалости к себе, от обиды, ненависти и гнева, чем сидеть и медитативно складывать бумагу в симпатичных журавликов.
Бум-бум-бум…
Сейчас мне дверь выбьют. Откладываю журавлика, встаю и неторопливо плыву в крохотную прихожую. Несколько шагов, и я у двери, которая сотрясается от ударов. Проворачиваю ключи в замке, на несколько секунд задумываюсь над чем-то и распахиваю дверь.
К косяку приваливается пьяный Артур, а на двери повисает не менее пьяный Илюша. Рожи у обоих помятые. У мужа моего разбита бровь, а у Илюши под левым оплывшим глазом синяк. Несет
— Привет, — Илья шмыгает. У него заплетается язык. — Ты так долго дверь открывала, что мы подумали… что ты… О, боже, мне надо присесть… Так, пошли… — заволакивает Артура, который буравит меня мутным взглядом, — там диванчик есть…
— Илья, — отступаю в ступоре в сторону, — какого…
— Мы тут оказались совершенно случайно… Шли-шли-шли…
— Врет, — подает голос Артур.
— А с тобой в разведку лучше не ходить.
Падают на диван. Выдыхают и пьяно причмокивают, глядя на меня.
— Уходите.
Мне глубоко фиолетово, откуда Илья знает Артура, а Артур Илью и почему их лица облагорожены синяками и кровоподтеками. Они помешали мне собирать журавликов.
— Маньячила с таблеточками… — Илья икает и продолжает, — и укольчиками будет наказан…
Артур прожигает меня взглядом, поджав губы. Скрещиваю руки на груди. Вероятно, хочу хоть как-то защитится от его взора.
— Твой муж, — Илья хлопает его по плечу, — конечно, хотел поиграть в пытки… ногти повырывать, иглы в глаза… Но я резко против подобного… — моргает и вскидывает руку, — подожди, тебя, наверное, беспокоит вопрос, как я во всем этом замешан?
— Нет, — коротко и равнодушно отвечаю я.
— Ты такая красивая… — шепчет Артур.
— Да, — соглашается Илья, а после пихает его в бок локтем. — Не перебивай… Короче, я, — переводит взгляд на меня и прикладывает руку к груди, — как честный мужчина пришел к твоему мужу, чтобы… чтобы сказать, что я серьезный человек… а меня его охрана не пустила и выгнала!
Замолкает и ждет реакции, а я сжимаю переносицу. Я не понимаю мужчин. Почему они не могут оставить женщин в покое и заниматься своими делами?
—
— Артур, — шипит мой муженек.
— Да, Артур… — Илья кивает и добавляет, — ито…
Артур в ярости всхрапывает.
— Я икнул! Ты ничего не докажешь!
— Зачем вы здесь? — смотрю на невменяемых гостей исподлобья.
— Я за то, чтобы уродов, как Дима, по букве закона… А букву закона можно повертеть всячески… Короче, будет он гнить за решеткой до самой смерти.
— Прелестно, — устало вздыхаю я.
— Я же говорил, что она оценит, — Илья улыбается. — И да, ты очень красивая… Злые женщины прекрасны в гневе.
— Вы хотите сказать, что мне еще придется по судам потаскаться? — игнорирую глупый комплимент Ильи. — Чтобы Диму за решетку посадить?
— Не-а, — Илья качает головой. — Вся эта тема с халатностью и умышленным причинением вреда здоровью тема очень скользкая и сроки, увы, там небольшие. И доказать будет тяжело. Растянется на несколько лет. Но это если делать все по справедливости и честно, а мы не будем честными. Возможно, не будем честными…
— В каком смысле?
— Не забивай себе этим голову, — Илья хмыкает. — Просто знай, что песенка Димы с его клиникой спета.
— Это очень мило, Илюша, — поглаживаю подбородок, — и этот вопрос совершенно тебя не касается и помощи я у тебя не просила.
— А я самостоятельный… — он смеется.
— Конечно, — зло усмехаюсь я. — Повесишь эту проблему на отца?
— Мой отец не добрый самаритянин и найдет, как вывернуть ситуацию в своих интересах, — Илья пожимает плечами. — И к тому же твой муж шапочно с ним знаком. Может, партнерами по бизнесу станут… Вместе задавят клеща. Все эти крепкие связи в бизнесе всегда основаны на какой-то общей грязной теме. На жесткой подставе, например.