Измена. Право на любовь
Шрифт:
Какое мерзкое слово и как оно емко меня описывает. Я терпила для мужа, терпила для врача, терпила для мелкой потаскушки, которая сейчас всхлипывает в шелковый брендовый платок. Тер-пи-ла.
— Услуги моей клиники и моих врачей оплачены Артуром на полгода вперед…
— Да ты издеваешься, Дим, — в изумлении приподнимаю бровь и киваю на Карину. — Вот твоя забота, а мне теперь дорога, как обычной смертной, в городскую поликлинику с очередями, злыми старушками, которые “я только спросить” и хамоватыми врачами.
— Наша система здравоохранения, мягко скажем, карательная, — верхняя губа Димы дергается. — Там сидят одни мясники.
Встаю и приглаживаю волосы:
— Зато бесплатно.
— Вита! — вскакивает Дима и сжимает кулаки.
Слишком уж яростно сопротивление у нашего семейного доктора, будто он что-то скрывает.
— У Артура закрались подозрения насчет отцовства, и Кариша прибежала к тебе, — всматриваюсь в его разъяренные глаза. Хмыкаю и шагаю прочь, — но как я уже сказала, это ваши проблемы. Я умываю руки, — кидаю пренебрежительный взгляд на Карину и выхожу, усмехнувшись под нос, — ну, дела…
Прикрываю дверь, и раздается грохот, будто Дима перевернул стол или шкаф, а, может, выкинул Карину в окно, потому что она вскрикивает.
— До свидания, — шепчет медсестра, и когда я оглядываюсь, сипит, крепко зажмурившись, — мне так жаль… Господи… Вита… — распахивает глаза, а в них я вижу отчаяние и раскаяние.
Мне не по себе от ее взгляда. Она мне пытается сказать не о муже-предателе, а о чем-то более страшном, что касается только меня, будто она соучастница преступления. Отступаю и едва слышно говорю:
— Хорошего дня…
Глава 21. Илюш, какого черта?
Я не помню, как добираюсь до своего нового дома. Очухиваюсь только с
— Вита…
Я оглядываюсь, а за столом сидит Илья и смотрит на меня круглыми глазами.
— Что ты тут делаешь?
— Ты не помнишь? Я тебя ждал у двери, и ты меня впустила.
— Да?
— Что с тобой?
Как объяснить недоуменному и настороженному мальчику, что, похоже, к моему бесплодию приложил руку семейный доктор. Да, подозрения необоснованные, ведь медсестра мне ничего не сказала, лишь посмотрела… Иногда и слов не надо, чтобы все понять.
— Ты мужа убила? — предполагает Илья и криво улыбается. — Если так, то… где тело? Его надо спрятать… Я пересмотрел множество детективных сериалов и спец по тому, как стоит и как не стоит прятать тела…
— Я по уши в дерьме, Илюша, — сипло отвечаю я.
— Только не паникуй, — Илья медленно встает и ласково улыбается. — Я рядом. Мы что-нибудь придумаем. Где тело, Вита?
— Вокруг меня одни лжецы…
Я роняю кружку, она падает на ковер с глухим стуком, и я оседаю на пол. Дима вполне мог… Он же меня витаминами пичкал, прописывал общеукрепляющие уколы, после которых у меня тянуло внизу живота, а он приговаривал, что так и должно быть, ведь мои яичники активизируют работу. Все врачи в его клинике передавали анализы, анамнезы и прочие бумажки ему. Я их в руки сама лично не получала. Лишь после того, как он их якобы изучал…
— Какая же я дура, Илюша.
— Тихо, Вита, тихо, — Илья крадется ко мне и присаживается рядом. Обхватывает лицо руками, — все хорошо. Слышишь?
— Все плохо, — с губ срывается смешок и я смотрю на белый потолок.
Илья накидывает мне на плечи пушистый плед и прикладывает к уху телефон. Грызет ногти, вслушиваясь в гудки. Мне бы его остановить, а то вдруг он звонит в полицию, а я ведь никого не убивала, но не могу раскрыть рот.
— Па, привет, — Илья
— Что?! — доносится удивленный мужской бас.
— Тело, говорю, надо спрятать.
— Какое тело?
— Какая разница?
— Я так и знал, мелкий ты говнюк, что ты проштрафишься на испытательном сроке!
— Па, не ори! Все серьезно!
Я удивленно смотрю на Илью. Он звонит отцу с просьбой спрятать тело? Серьезно?
— Илюш, — касаюсь его колена.
— Кого ты завалил? — рычит в трубке мужской голос. — Только не говори, что своего временного босса.
— Не я.
— Твоего босса завалил не ты?
— Не моего босса.
— Кто и кого? — урчит мужчина в трубке. — Ближе к делу, Илья Романович!
— Я никого не убивала, — дергаю Илью за рукав его горчичного джемпера. — Илюш!
Он косит на меня удивленный взгляд и хмурится.
— Илья! — орет смартфон.
— Слушай, пап, не бери в голову. Ошибочка вышла.
— Так Арман жив?!
— Да живой это долбоящер, живой! — рявкает Илья. — Все, пока!
Сбрасывает звонок, прячет телефон в карман джинсов и смотрит перед собой, медленно моргая. Коротко кашляет, прочищая горло и вздыхает:
— Как неловко вышло.
— Илюш, какого черта? — у меня брови ползут на лоб. — Это как понимать?
Глава 22. Еще один лицемер
— Илюш, — тихо повторяю я.
— Я разволновался, — избегает взгляда.
— Ты позвонил отцу с просьбой спрятать тело…
— Он знает, что я не прибегу к насилию без причины, — пристыженно краснеет и опять отводит взгляд.
— Илья.
— Что? — он возмущенно смотрит на меня. — Да я бы сам твоего мужа голыми руками придушил.
Это не просто милый мальчик-бариста, который решил поиграть с обманутой женщиной. Я окидываю его внимательным взглядом. Одежда недорогая, обычный масс-маркет, но его глаза… Они уверенные, спокойные… Илья не знал нужды, оттого он весь такой легкий и непринужденный.