Имперец. Земли Итреи
Шрифт:
Мне были видны звёзды над головой, сияние формации Шестого пояса справа, всполохи над горизонтом впереди, там, куда мы шли. За морем, наверное, над Внешним Полем Битвы. Красиво. И видно ничуть не хуже, чем со склонов Хребта Трав.
— Всё.
Я повернулся на голос. Фатия подняла глаза от опустевших рук и повторила:
— Всё. Я поглотила его полностью.
— И как успехи?
— Узел.
Я кивнул:
— Неплохо.
— У тебя ведь есть ещё, имперец?
—
— Почему? Хочешь платы?
Мне не понравился тон и взгляд, поэтому я буркнул:
— Для начала хочу двинуться с места и продолжить путь. А когда ты поможешь мне с кораблём, тогда и поговорим об остальном.
Фатия вздохнула:
— Не доверяешь. Справедливо. Несправедливо то, насколько вы там в империи богаче. Возвышалки, эти камни. Уверена, в твоём кисете есть травы, которые в десятки раз лучше тех, что растут на Хребте Трав.
Я лишь пожал плечами:
— Жизнь, вообще, несправедливая штука. Я и сам много раз думал об этом. Но с чего ты завидуешь мне и империи? Завидуй старшим сектам. Это ведь они загнали вас в эти пустоши, а не мы.
— Ты-то откуда знаешь? Если бы у Альянса Тысячи Сект было больше земель, то и мы бы не ютились здесь.
Я покосился на ставшее едва заметным с рассветом зарево Шестого пояса над облаками и фыркнул:
— Куда уж вам больше земель? Да и здесь не так плохо, как ты пытаешься представить.
— Тебе-то откуда знать? Три дня идёшь по пустоши и уже понял, что жить здесь можно?
— Эти земли очень напоминают мне то место, где я родился. Я разве этого не говорил? Вон, даже пыльная буря, что идёт на нас, мне знакома. После
Фатия побледнела, обернулась.
Когда встало солнце, то оно подсветило горизонт и стало отчётливо видна серая полоса, которая надвигалась на нас. Но это с такого расстояния полоса, а на самом деле это пыль и песок, поднятые на тысячи шагов в небо. Ещё и эти всполохи сверху. Красиво.
Правда, не помню, чтобы у нас песчаная буря шла одновременно с грозой. Обычно сначала по весне грозы, а потом уже бури.
— Собираемся, живо! Вставай, я сказала!
Я вскинул брови от этого вопля и тона, но поднялся. Мне-то чего собираться? Флаг и артефакт давно в кисете, убрать зарисовки созвездий техник — смахнуть их ладонью в сторону. Они и видимы только мне.
Фатия же сгребала всё, что я поручил ей разобрать в один кисет. Зыркнула на меня:
— Чего уставился? Бедствие пришло! Это Молниевая Буря! Раньше срока почти на месяц! А мы, дарс знает насколько, отклонились от караванной дороги. Мы не успеваем!
— Не успеваем к чему?
— Добраться до каменных укрытий. Я слишком забрала в сторону, уходя от погони, а ты потом лишь добавил.
Я поднял голову, ещё раз оглядывая полосу наступающей бури. Так, значит, она опасна?
— Не отставай, имперец! Я не буду с тобой возиться!
Глядя вслед стремительно несущейся прочь Фатии, я лишь покачал головой. Я же быстрей тебя, ты забыла? Кто здесь ещё будет отставать? Ладно, буду держаться в десяти шагах позади.
Сначала Фатия мчалась точно в сторону Шестого пояса, затем принялась метаться из стороны в сторону, а затем и вовсе остановилась. Обернулась, впервые с начала бегства показав мне лицо. Оно было бледным, грязным, с дорожками слёз, прочертивших следы на пыльных щеках.
Я
— Ты чего?
Фатия криво улыбнулась и развела руками:
— Вот и всё, имперец. Не вышло у нас сделки.
— Что значит всё?
— Ну всё, — она всхлипнула. Не успели мы найти укрытие. Сдохнем скоро и всем нашим договорам конец. Вот так идти на сделку с имперцами. Само Небо этого не хочет.
Слышать о Небе из уст сектантки было дико. Особенно мне. Особенно на землях сект и из уст той, кто был так похож на Файвару. Кто бы говорил о желаниях Неба, но только не она. Не та, кого мне то самое Небо дважды подсовывало под нос. Погибнуть здесь? Как бы не так.
Я бросил короткий взгляд на жёлтую стену, что нависла над нами, на пронизывающие её всполохи частых молний и потребовал:
— Объясняй. Чем опасна эта Молниевая Буря?
— Ты тупой? Молниями! Молниями и птицами! Они сожгут нас так хорошо, что и костей не найдут!
Я стиснул зубы. Призрачный Барьер? Он очень велик. Чем больше купол, тем больше в него попадёт молний. Но глупо...
— Сколько длится это Бедствие? День, два, месяц?
— По-разному, но не месяц. Тем более она первая и раньше времени. Наверное... День, как ты и сказал, — с горечью добавила. — Но мы не доживём и до обеда.
Я зло оборвал её:
— Куда ты денешься.
Первым на скудную щетину травы лёг шар Призрачного Барьера. Жаль, что я ничего не могу с ним сделать, кроме как активировать и отменить активацию. Уверен, будь здесь Берек...
Я оборвал сам себя. Берек погиб. Очень давно и далеко отсюда. Но у меня здесь есть другой талант в артефактах.
— Фатия, у этого Барьера есть возможности меняться?
Она утёрла слёзы ладонью, переспросила:
— Что значит меняться?
— Ну, скажем, пропускать людей и останавливать только эти твои молнии?