Чтение онлайн

— За базаром следи, — пытался вякнуть торчок, но культурист уже от него отвернулся.

— Мы с Зямой давно корешимся, — угодливо сообщил он Гураму. — Имеем общие дела. Он базарил сладкая тема есть, надо жирненьких фраеров окучить. Собрал пацанов, бабло выделил. Вроде, как я понял, каких-то богатеньких хачей на гоп-стоп взять.

— Хачей говоришь?! — насторожился Гурам. — А подробнее?

— Сказал, что в одной хате лавэ крутые мутятся. Мол, деловые между собой какое-то

дельце решают, бабла немеряно отстегивают, и оно там некоторое время будет. Когда все разъедутся, мы эту хату быстро берем, и валим с хрустами.

— Там же женщины с детьми, могут шум поднять. Чтобы вы бы с ними делали, убивали? — хрипло осведомился борец. На скулах парня заиграли желваки, лицо окаменело, руки сжались в кулаки.

Здоровяк инстинктивно отшатнулся от горящих ненавистью глаз и испуганно пробормотал:

— Эй, ты чего? Не кипишуй.

— Отвечай! — прорычал Гурам.

— Да не знаю я, — воскликнул Шкаф, на всякий случай, делая шаг назад.

— Знаешь, — с нажимом ответил борец. — Не зли меня! Говори правду.

Здоровяк виновато опустил глаза.

— Зяма сказал, если орать будут, мочить, — признался он.

— Понятно, — бешеный взгляд борца ожег седого.

— Он по ушам ездит, — спокойно ответил тот. — Не было такого.

— Кто навёл? — Гурам повернулся к культуристу.

— Не знаю, — выдохнул здоровяк. — Сам на подхвате был. Зяма в теме. Он всем рулил.

— Кто дал наводку? — борец глянул на седого.

— Пурга это всё. Шкаф баланду травит. Я не в теме, — лениво ответил главарь. Но, несмотря на внешнее спокойствие, чувствовалось, внутренне он напряжен.

— Пурга, говоришь, — прищурился Гурам. —

Через пять минут ты соловьем будешь петь. Парни, кто хотел, вылезайте из подвала, а мы пока с этим Зямой вдумчиво поболтаем….

Через десять минут Гурам вылез из подвала и вышел во двор. Я с Олегом и Вовой, сидел на скамейке рядом с верандой. Борцуха тяжело вздохнул, и примостился рядом с нами.

— Ну что, раскололся? — поинтересовался я.

— Нет, — мотнул головой армянин. — Упорный гад попался. Дергается, ругается, но молчит. А сильно калечить и что-то отрезать ему нельзя. Нам ещё его людям предъявлять.

— Слушай, — мне в голову пришла одна идея. — Я знаю, как его расколоть и товарный вид не попортить.

— Как? — заинтересовался Гурам.

— Всё очень просто, — ухмыльнулся я. — Зяма — сидявый. А к любому из них есть верный подход. Сделаем так…

Рассказал, что нужно сделать и озабоченное лицо борцухи посветлело, а ребята заулыбались.

— Хорошая идея, — одобрил армянин. — Думаю, сработает.

— Тогда давай, начинать, — предложил я.

— Подожди минут пять. Я сейчас Васила за фотоаппаратом пошлю. У Самвела «Зенит» есть, и пленка найдется.

В подвал мы спустились всей компанией. Связанные руки седого были вздернуты на веревке, перекинутой через крюк вверх. Второй конец веревки был закреплен, за торчащий в соседней стене железный штырь. Из разбитых губ Зямы на подбородок текли карминовые дорожки, пятная ворот порванной джинсовой рубахи. Окровавленное ухо и заплывший глаз завершали картину.

Наркоман, здоровяк и рыжий лежали на животах в углу, уткнувшись рожами в пыльный пол.

— Я вам все равно ни хрена не скажу, — просипел Зяма и сплюнул кровью. — Напрасно стараетесь.

— Скажешь, — зловеще пообещал Гурам. — Мы тебя сейчас опускать будем. Сначала

ручкой от швабры поимеем, а потом трахнем все по очереди. На глазах твоих корефанов. Сфоткаем это обязательно, так чтобы весь процесс и тебя было видно, а нас нет. Эти снимки братве отправим и по зонам раскидаем. И если после этого даже тебя оставим живых, все пацаны будут знать, что ты петух опущенный. Хочешь?

Седой побледнел. Связанные руки истерично дернули веревку.

— Ты этого не сделаешь! — выкрикнул он. — За беспредел придётся ответить!

— Сделаю, — хищно улыбнулся борцуха. — Вы, отмороженные, женщин и детей готовы были валить ради бабла. Между прочим, моих родственников. Вот это беспредел по-настоящему. Как думаешь, что меня остановит?

Седой стиснул зубы и промолчал. Он ещё надеялся, что это блеф. Через минуту в подвал спустился улыбающийся Васил с фотоаппаратом. Снял с него футляр, встал напротив седого.

— Я готов, — сообщил он.

— Давайте, парни, — я кивнул хмурому Вове и ухмыляющемуся Денису.

Гурам ослабил веревку, брыкающего Зяму развернули в «собачью» позицию, лицом к стене. Борец, надел перчатки, имевшиеся в чемоданчике, вытащил скальпель, оттянул край брючины, поднатужился и вспорол пояс брюк. Штаны седого упали к туфлям, обнажив волосатые ноги. Гурам, брезгливо скривившись, взялся перчаткой за семейные трусы.

— Подожди, — торопливо выкрикнул седой. — Я всё расскажу.

— Давно бы так, — пробурчал борец и отошел от бандита. Повинуясь его кивку, Вова и Денис повернули Зяму к нам.

— Дайте хоть чем-то прикрыться или штаны какие-нибудь, — глухо бросил седой.

— Потом вернёмся к этому вопросу, — небрежно отмахнулся Гурам. — Сначала послушаем, что ты расскажешь. Если лапшу начнёшь вешать, придётся продолжить.

— Не буду, — мотнул головой Зяма. — Всё расскажу. Без пурги. Зуб даю. Спрашивай.