Сам себе властелин 4
Шрифт:
Средний гном оттопырил губу:
— Это не серьёзно.
И вся троица начала вставать.
— Нет, не пойдёт.
— Вы нас не знаете, и мы вас не знаем.
— Ищи дурачков.
— Я на продаже шлемов больше заработаю.
— Пошли, пошли.
Они двинулись к двери. Неспешно взяв чашку с кауаффием, я сделал глоток и заявил:
— Плачу за каждый день опоздания золотом.
Гномы замерли, секунду смотрели друг на друга,
— Сколько?
Краем глаза я заметил, как Мошуа хихикнул и потёр ладони в предвкушении торга.
— Значит, — старый гном закатил глаза, подсчитывая в уме, — двадцать тысяч воинов.
— Стоп! Три минуты назад было десять.
— Правда? Так это я оговорился.
— Сейчас или тогда?
— Тогда. Не хотел вас расстраивать, вот и ляпнул поменьше. А так…
— Погоди, — в разговор влез Мошуа, — Зимлекопус, неужели ти думаешь, что ми поверим тебе на слово? В финансовом вопросе?
— Ну, — гном недовольно посмотрел на гоблина, — хотелось бы. Мы ведь доверяем друг другу? Настоящие партнёры по бизнесу обязаны верить на слово.
— Ми верим, безусловно, — Мошуа поднял руки, — как можно не верить? Именно поэтому ми отправим к вам наблюдателя, который будет пересчитывать ваших воинов каждый день.
— Какая низость с вашей стороны! Так приличные люди не делают.
— Это Владыка не делает, он человек и очень таки приличный. А я гоблин, мине можно.
Гном засопел и обвёл нашу компанию тяжёлым взглядом. Но впечатления это не произвело, и он вернулся к счёту.
—
— Зимлекопус, — гоблин перебил его с хитрой усмешкой, — учти, мои наблюдатели будут считать только воинов. Ополченцы с вилами, тётки с топорами и дети с пасочками не подходят.
— Как это?! — коротышки возмутились хором,
— Это почему ополченцы не подходят?
— Вилы — оружие страшное!
— Сразу четыре дырки можно сделать.
— Чем тебе гномихи не угодили?
— Они топором любого рыцаря порубят.
— А дети?
— Почему ты, жестокий гоблин, не любишь маленьких гномиков?
— Не хочешь дать бедным деткам заработать копеечку?
— Тебе что, жалко?!
Мошуа ощерился:
— У меня маленькие гоблины по лавкам плачут, их тоже кормить надо.
— А гномики что, хуже твоих зелёных?
Они “сцепились” языками и минут тридцать выясняли, кто должен сытнее есть, как считать боевой актив и какого гадкого цвета у Мошуа костюм.
— Короче, — мне всё надоело, и я хлопнул по столу ладонью, — ополченцы считаются за целого воина. Остальные идут как бесплатные гражданские. Нечего с собой обоз гномих таскать.
— А стирать? А готовить? А массаж вечером? Кто будет всё это делать?
— Массаж? За мой счёт? Обойдётесь. И вообще, солдат должен мужественно переносить тяготы военной службы.
Гномы удивлённо подняли брови:
— Кто вам такое сказал? Солдату и так на поле боя страдать, зачем его напрягать дополнительной нагрузкой? Ему положен комфорт и отдых.
Обалдеть, как рассуждают! Хорошо, что этого не слышат товарищи офицеры той части, где я служил срочку. Они люди хорошие, но гномы у них из нарядов
— Комфорт — за ваш счёт. А то вы сейчас потребуете походные джакузи, икру осетра-альбиноса и ананасовый фреш. Обойдётесь!
Гномы нехотя, но согласились не считать гражданских.
— Так… — старый гном принялся загибать пальцы, — воинов три тысячи, тысяча ополченцев. Итого пя…
Под кашель гоблина, Зимлекопус осёкся.
— Четыре. Да, четыре тысячи. По сто золотых в месяц.
— То есть, оплатим всего за один день?
— Почему?
— А них лица треснут. И пузо будет по земле волочиться, в таких количествах жрать.
Старый гном осуждающе посмотрел на гоблина.
— Злой ты стал, Мошуа. Совсем не добрый. Сто золотых, такая мелочь…
— Рыцарь! Титулованный соронный рыцарь, при оружии и с оруженосцем, получает от сюзерена тридцать.
— Так ведь инфляция! Вы видели, как цены растут?
Гоблин и Зимлекопус снова принялись ругаться и утрясать цену.
— А премия? — орал гном. — А квартальные бонусы? А годовые? А премия мудрому руководству?
— Какие бонусы? Вы что, собираетесь годами по лесам скитаться?
— Это не от нас зависит. Кто его знает, сколько вы в осаде будете сидеть.
Торг продолжался за каждый золотой. Мы дважды прервались: на обед и полдник. Несмотря на весь выпитый кауаффий, я умудрился задремать. А когда проснулся, оказалось, что Зимлекопус и Мошуа спорят шёпотом охрипшими голосами, а все остальные дрыхнут сидя, включая мумия. Даже мёртвого дедушку гном и гоблин умудрились утомить.
— Судари, — я привлёк их внимание, — за какую сумму спорите? Только конкретно, не вдаваясь в подробности.