Звезда Чёрного Дракона
Шрифт:
Конечно, приходилось уделять внимание и другим наукам, а также физической подготовке, однако основное внимание я все же уделяла магии. Я действительно собиралась победить Еву Шевер. И тьма во мне предвкушала состязание с ней, хотя сначала мне нужно было пройти несколько первых туров.
Больше всего мне нравились занятия с Даррелом, который во время них превращался в сурового преподавателя, то и дело накидывающего часы отработки за малейшую провинность. Эти часы я должна была отрабатывать на свиданиях, поэтому иногда специально дразнила его. Это была наша тайная игра в злого магистра и
Если честно, сначала я думала, что в таком темпе жить я просто не смогу, однако даже втянулась, сама не понимая, откуда берутся силы. Я все время была занята, поэтому скучать было некогда – ни по родственникам, ни по друзьям, ни по Эштану, который пропал куда-то. У меня почти не было свободного времени, и лишь ночью я могла остаться наедине с собственными мыслями. Впрочем, длилось это недолго – я быстро засыпала.
Тренировки с Анайре сделали меня более выносливой, и я научилась некоторым приемам самообороны. Пламя во мне разгоралось все ярче. А тьму я научилась частично контролировать, и она затаилась где-то глубоко в моем сердце. Тьма не пряталась, а ждала своего часа, и я чувствовала, как она растет вместе с драконьей силой. Только испытав на себе, что это значит, я поняла, как сложно бывало Даррелу сдержать эмоции. Не потому, что он был плохим, а потому, что они разрывали его. Драконья сила разрывала его.
Лишь сейчас я в полной мере поняла, что порою мы оцениваем людей, не зная, что у них происходит внутри. Вешаем ярлыки так, будто бы перед нами не люди, а куклы, у которых внутри – пустота.
Находясь рядом со мной, Даррел становился все более спокойным. А я – все более сильной. Мы действительно уравновешивали друг друга, как
Иногда мы разговаривали про то, что нас ждет впереди. Рассуждали о свадьбе, дуумвирате, о предназначении друг другу – нам обоим это казалось странным, нелепым, глупым, но больше не пугало. Эти вечера, проведенные вместе, были наполнены теплом приближающейся весны, чье дыхание становилось все более ощутимее. Нам нравилось говорить и открываться, ведь, оказываемся, мы мало знали друг о друге.
А иногда мы целовались, как ненормальные, потому что не в силах были бороться с тем притяжением, которое искрило между нами. И эти короткие вечера были наполнены солнечным светом, который порою ослеплял нас обоих. Однако, надо сказать, Даррел всегда соблюдал границу между поцелуями и чем-то более серьезным. Он знал, когда стоит остановиться, и я была благодарна ему за это, потому что сама я порою забывала обо всем на свете. И для меня существовали только его руки и его губы. И одно на двоих дыхание.
Что касается свободы, то ее у меня появилось гораздо больше. Я до сих пор занималась в отдельном учебном зале, когда как Даррел учился в группе. Но мне пояснили, что у меня особенная программа, и мое обучение должно быть индивидуальным. Однако теперь я часто бывала на улице и ужинала в Столовом зале вместе со всеми. Это была моя маленькая возможность пообщаться с Элли и Дэйрил.
Я понимала – того, что было раньше, уже не будет. Мы не сможем сидеть в парке, болтая обо всем на свете, не сможем дурачиться пол ночи, не сможем гулять по городу втроем. Но моя привязанность к ним лишь крепла, и я искренне считала их своими подругами. А друзей не придают.
Однако в нашей дружбе не все было гладко. Дэйрил все больше общалась с Артом, а Элли пропадала в библиотеке. Говорила, что у нее много учебы, но я понимала – Арт нравится ей. Но сколько бы ни пыталась осторожно поговорить на эту тему, ничего не получалось.
Также я еще больше подружилась с Леей, которая освоилась в замке и перестала быть такой пугливой. Видения к ней, правда, почти не приходили, однако они и не были мне нужны. В голове я часто прокручивала план о том, чтобы освободить ее от службы во дворце и отправить учиться в академию, как Лея
С Кайлом и Шиа я по-прежнему проводила достаточное количество времени. И хотя они все время ругались и вели себя, как кошка с собакой, я замечала, как иногда внимательно смотрит демонитка на ангела. Без нежности или восторга, который присущ многим девушкам, а с уважением. Кажется, Кайл действительно нравился ей. Да и он видел в ней не просто дочку главы Северного картеля, а кого-то большего, хоть и не показывал этого. Они все время спорили и ссорились, но я понимала, что они оба благотворно влияют друг на друга.
Эштан куда-то пропал. Мы виделись пару раз, но каждая наша встреча была не дружеской, а будто официальной. Словно между нами ничего и не было. А потом он и вовсе на какое-то время уехал из академии. Но куда и зачем, я не знала. Иногда я грустила из-за того, что все так вышло. Но ничего не могла изменить.
А еще на мое удивление, мне писала принцесса Этель, которая по-прежнему находилась в Ивовой долине, отбывая свое наказание. И кажется, там ей было очень скучно. Поэтому она изводила меня длинными письмами с подробным перечнем того, что плохого у нее произошло на этой неделе, какие новые недостатки она обнаружила в храмовом комплексе, и какого она мнения о каждом из жрецов и жриц. Этель ничего не разрешали, кроме как работать молиться в храмах, работать на огороде и читать книги. Книги ей, разумеется, тоже не нравились, потому что это были не любовные романы, а занудные философские трактаты. Поэтому мне пришлось тайно отправить ей пару книжек, чтобы она не сошла с ума со скуки.
Сначала я не понимала, почему он не отстает от меня, и только потом до меня дошло – у нее не было подруг. А я вот-вот должна была стать ее родственницей. Даррел тоже понимал это, и однажды поблагодарил за то, что я так хорошо отношусь к его сестре, несмотря на ее поведение в прошлом.
А еще я была благодарна Этель за то, что она ни слова ни сказала о моем брате. Тому я желала лишь счастья. Другого мой брат не заслужил. Кстати говоря, Том решил остаться в столице, и, сколько бы я не уговаривала его в переписке вернуться домой, не соглашался. Сказал, что там ему скучно, а тут есть простор. Впрочем, тетю и бабушку Том тоже не слушал. Решил остаться в столице и точка. Упрямец.