Чтение онлайн

— Ты заснула! — гневно прошипела Этель, когда ее тетка отошла. — Как ты могла?!

— Я не специально, — прикусила я губу. Как это вообще вышло? Ну как?!

— Разумеется, не специально. Кто в своем уме захочет выставлять себя идиоткой специально? Теперь весь высший свет будет обсуждать это! И на ком только мой бедный брат собрался жениться!

С этими словами Этель вскочила из-за стола и нервной походкой направилась к выходу. Ее придворные дамы и часть гвардейцев помчались за ней. Мои поспешили ко мне. Благотворительный вечер продолжился.

Мы

перешли в следующий зал, который оказался столовой — нас ждал длинный стол из черного дуба, сервированный серебром и украшенный магическими цветами. Во главе сидела хозяйка замка, а мы с Этель — по обе стороны от нее, как почетные гостьи. Эштан находился далеко-далеко от нас — в самом конце стола, напротив матери. Я даже разглядеть его нормально не могла — таким длинным был этот стол.

У каждого гостя был собственный официант, обслуживающий его.

Рядом со мной сидел пожилой, но крайне разговорчивый граф, у которого не закрывался рот. Не потому, что он ел, а потому, что трещал без умолку.

— Дорогая Изабелль, что вы думаете о великих произведениях Виардо? — спросил он. Честно сказать, я ничего о них не думала. Знала, что Виардо — великий музыкант прошлых лет. Был главным придворным музыкантом одного из предков Даррела.

— Они великолепен, — сдержанно ответила я и прослушала целую лекцию о его творчестве.

— А что вам более симпатично: натуралистичность изрображений Ирила или магическая живопись Викотия? — не отставал граф.

— Оба гении. И заслуги обоих велики, — нашлась я.

— Какой у вам замечательный вкус! Дорогая Изабелль, любите ли вы творчество Кандера?

— Конечно, — кисло ответила я, хотя понятия не имела, кто такой этот Кандер.

— А какая его поэма вам больше нравится? «Сказание об Алире» или «Дорриада»? — не отставал граф.

— И то, и другое, — ответила

я. И это была моя ошибка.

На меня уставились, как на идиотку. А Этель едва не испепелила меня взглядом.

— Вы, должно быть, шутить изволите, Изабелль, ведь Кандер — философ, а не поэт, — расхохотался граф, и остальные, кто сидел рядом, тотчас подхватили его смех. — Я просто пошутил.

— А я поддержала вашу шутку, — выдохнула я, понимая, как опростоволосилась.

— Хорошо, что вы тоже пошутили, дорогая Изабелль, — вдруг опасно сверкнули глаза графа, который еще минуту назад казался забавным стариком. — Не знать философию новой школы — ужасно. Не разбираться в искусстве — позор. Впрочем, мы были уверены, что его величество подберет для наследного принца достойную супругу, а на малолетнюю идиотку, которая опозорит всю императорскую семью. Не так ли, герцогиня? — холодно улыбнулся он хозяйке вечера. Его слова словно плетка хлестнули меня по щекам. Конечно же, он завуалировано говорил обо мне. Давал понять, как он относится ко мне. Как все они относятся.

— Разумеется, мой брат никогда бы не принял в семью необразованную глупую девицу, — высоким голосом подтвердила Реджина. — В нашей семье высокие стандарты. Она — пример для народа.

Герцогиня с усмешкой на меня глянула, но я выдержала ее взгляд.

— Его величество никогда не ошибается, — четко сказала я. — Верно?

Губы графа растянулись в неприятной улыбочке.

— Верно. Предлагаю встать и первый тост сказать за его величество! И пожелать ему долгих лет.

Этот ужин был настоящей пыткой. Блюда подавали странные, сложные — такие, что я понятия не имела, как их нужно есть, несмотря на то, что меня обучали этикету. Меня спасало то, что я смотрела на Этель и повторяла за ней. Я знала, что за мной наблюдают, и ждут, когда я совершу очередную ошибку. Ведь присутствующие здесь высокородные прекрасно понимали — задеть меня напрямую они не могут, но могут легко выставить меня дурочкой, что у них, надо сказать, получалось. Мне

задавали дурацкие вопросы, на которые я не знала ответа, шутили, что я не умею пользоваться столовыми приборами, когда я случайно не так стала разделывать лобстера, которого до этого видела лишь на картинке. Я чувствовала себя чужой на приеме. Но держалась изо всех сил.

После ужина нас все-таки ждали танцы — в соседнем зале, двухуровневом. На первом уровне можно было танцевать под звуки оркестра, на втором — отдыхать на специальных диванчиках. У меня желания танцевать совершенно не было, и я решила просто сидеть и ждать ужина в окружении своих придворных дам. Однако мне этого сделать не дали — появился Эштан и пригласил меня на танец. Он стоял передо мной, протянув руку, смотрел прямо в глаза и ждал моего ответа.

— Я не…

— Не отказывайте, ваша милость, — сказал Эштан. — Проше вас.

В его глубоком голосе было что-то такое, что я не смогла отказать. Вложила пальцы в его ладонь, и он повел меня вниз, к танцующим парам. В отличие от бала в Небесном дворце, с танцами и их порядком здесь было не так официально и строго. Пары кружились в «Романтическом вальсе», который изредка сменял «Танец нежности», медленный, незамысловатый, но эффектный. Нам как раз выпало танцевать его.

— Это единственный легальный способ пообщаться с тобой, Белль, — сказал Эштан уже посредине зала, кладя руку на мою талию. — Я скучал.

— Я тоже рада увидеться с тобой, — осторожно ответила я и положила руку ему на плечо. Несмотря на объятия, между нами была дистанция. Ближе было бы неприлично, и Эштан, уважая меня, соблюдал все правила этикета. А я… Я была просто невероятно рада увидеть его. Несмотря на неловкость перед ним.

— Так странно… Ты — невеста моего брата, — задумчиво сказал Эштан, аккуратно ведя меня в танце под нежную музыку. — И я больше не имею на тебя права. До сих пор не верю в это.

По моему телу прошла дрожь. Я вдруг вспомнила наше свидание в горах. Тот прекрасный вечер в ресторанчике, когда мы сидели друг перед другом… Вид на столицу… Наши смех и улыбки. Все это осталось в прошлом.