Пропавший
Шрифт:
– Видаки, ну-ка, ко мне!
За мужиками заковыляла бабка.
– Что в узлах?
– Запамятовала я, голубчик, давно они лежат.
– Если давно, то где пыль?
Андрей вытащил из сараюшки один узел и развязал его. Там лежали мужские вещи: штаны, две рубахи, слегка поношенные сапоги и заячий кожушок.
– Мое, мое это, мужа покойного! – заголосила Савельевна, а у самой злобно сверкали глаза.
Андрей вещи понюхал. Лежалым, прелым не пахло, стало быть, вещи лежат недавно.
– И когда же муж
– Годков пять тому.
– За пять лет кожушок в сарае моль уже съела бы, да и рубахи плесенью покрылись.
Мужики согласно закивали.
Андрей извлек из сарая еще один узел.
– А тут?
– Ой, не помню! Старая я, память подводит! – Но глаза у Савельевны бегали.
Андрей развязал узел. Тут были вещи – детские и женские: сарафан расшитый, кокошник, понева, рубашонки для детей лет пяти.
– Тоже скажешь – твое?
Андрей зашел в сарай и начал обыскивать его тщательно. В избе у Савельевны он денег не нашел, а должны быть. Ей пьяницы за перевар деньги приносят, а она расплачивается ими за краденые вещи. Саму обыскать?
В углу сарая стояла старая рассохшаяся бочка. Андрей подошел, заглянул. Вот тут действительно лежало старое, изведенное молью и поточенное мышами тряпье. Не хотелось руки пачкать, а надо. Он поднял тряпье и увидел под ним деревянную резную шкатулку. Взял в руки. Шкатулка была тяжелой, и в ней что-то позвякивало. Он вынес шкатулку во двор.
Увидев шкатулку в руках Андрея, Савельевна заголосила:
– Ой, это я за всю жизнь со стариком своим накопила, на старость, чтобы было за что корочку хлеба купить!
Андрей открыл шкатулку и успел заметить, что мужики, определенные им в видаки, дружно повернули в его сторону головы. Вот это да! Шкатулка была почти полностью наполнена монетами –
– О! – Столько денег мужики, похоже, не видели ни разу. Они удивленно уставились на Савельевну. Праведными трудами столько за десять жизней не заработаешь.
– Где еще деньги? – грозно спросил Андрей.
Медяков в шкатулке не было, но ведь пьяницы не расплачиваются серебром – откуда оно у них? Значит, должен быть еще один схрон. Да и в самом деле, не будет же старуха бегать в сарай, к шкатулке? Под рукой медяки должны быть. Карманов ни в мужской, ни в женской одежде тех времен не было. Значит, в избу идти надо, там искать. Он ведь сначала вещи искал – не деньги. А одежда объемная. Деньги же в любую щель упрятать можно.
– Нет у меня денег, больше ни слова не скажу! – злобно ответила старуха.
– Сами найдем. Ведите ее в избу.
Шкатулку Андрей нес сам.
Он стал тщательно обыскивать избенку, и Савельевна с видаками мялись у двери. Андрей периодически искоса поглядывал на старуху. Она была спокойной, пока он не дошел до печи.
– Может, перевара с устатку отпробуете? – неожиданно предложила она.
– Не положено! – отрезал Андрей, хотя видел, что мужики были бы не прочь.
В основании печи, в самом низу он нашел кирпич. Он был таким же, как и все другие кирпичи, но качался. Андрей вытащил его, подцепив кончиком ножа. Запустив в открывшуюся нишу руку, нащупал кожаный мешочек. Вытащил его. Тяжелый!
– Видаки, ко мне!
Мужики подошли, и Андрей на их глазах развязал мешочек. Видаки заглянули в него и дружно ахнули. Кольца и перстни, золотые и серебряные, нательные кресты, серьги – мешочек был набит драгоценностями. Не иначе – с ограбленных или убитых людей.
– Иди сюда, старая!
В ответ – лишь тишина.
Андрей вышел из-за печи и с удивлением обнаружил, что Савельевны нет в избе. Вот он разява, упустил!
– Видаки,
Соседи повыскакивали в дверь. Вроде старая, далеко уйти не должна. Однако через полчаса они вернулись ни с чем.
– Сбегла! Мы туда, мы сюда – нигде не видать, – понурясь, доложили они.
– Небось сами и помогли злодейке сбежать! – не выдержал Андрей.
– Как можно? Не виноваты мы!
– Берите узлы у сарая, со мной пойдете. Надо все записать, а деньги и драгоценности – посчитать.
– У нас работа, – заныл один мужик.
– Не упустил бы бабку – уже бы освободился. А сейчас будешь делать, что велю.
По большому счету Андрей был виноват сам, вину свою осознавал и досадовал. Мало того что бабка сбежала, показания из нее выбить не удалось, так она еще и шайку свою предупредит. Те на время затихарятся, а могут и вовсе из города уйти.
Андрей крыл себя последними словами. Он взял шкатулку с мешочком, и все вышли во двор.
– Завязывайте узлы!
Мужики кинулись исполнять. А в самом деле, куда бабка могла скрыться? В переулке ее было бы видно. В сараях?
Мужики подошли с узлами.
– Посмотрите в сараях, может – там укрылась.
Но, осмотрев сараи, видаки развели руками.
Взор Андрея упал на отхожее место.
– Ты! – Андрей ткнул пальцем мужику в грудь. – Загляни-ка в отхожее место!
Бабка оказалась там. Она дожидалась, пока уйдут и Андрей и видаки, чтобы обрести долгожданную свободу.
От злости, что она его едва не провела, Андрей пару раз со всей силы хлестанул ее плетью. Бабка заорала от боли.
– На дыбу вздернут – еще не так орать будешь, – пообещал ей Андрей. – Идем-ка к княжескому терему.
Так они и пошли. Андрей размашисто шагал во главе; за ним, охая и хватаясь за обожженные плетью места, семенила бабка. Замыкали процессию оба мужика, тащившие узлы. Андрей обошел торг и площадь по боковым улицам – нечего раньше времени народ будоражить, слухи о Савельевне мгновенно по городу разлетятся.