Плеяда
Шрифт:
– Н-нет, - ответил тот.
Ганс не поленился довести Аватара до стрелковой ячейки, где стоял его пулемёт.
– Сиди тут, «пулемётчик».
Ровно в полдень Ганс включил радиостанцию и вызвал Каштана.
– Происшествий не случилось, - доложил он.
– Замечательно, - радостно сказал Каштан. – Слушай сюда. Ровно в пятнадцать часов вы занимаете лесополку, что перед вами. В четырнадцать пятьдесят по ней отработают миномёты. Короче, вам там работы – на десять
– Там позиция стрёмная, Каштан, - сказал Ганс. – Мы здесь-то, как на ладони, а туда, в низину спускаться, что бы нас с соседнего склона долбили, нет, не пойду.
– Не тебе решать, Ганс, - сказал Каштан. – Ты получаешь приказ и идёшь его выполнять.
– С кем, Каштан? Двое потерялись, двое от страха трясутся, остальные так себе солдаты…
– Вот с этими воинами и идёшь выполнять задачу. Что не ясно? Если не пойдёшь, я тогда дам указание арте отработать по тебе. Поверь, им без разницы, куда стрелять. Ты меня услышал?
– А тебе не западло по своим бить?
– Не западло, если «свои» приказы не будут выполнять, - ответил Каштан. – И ещё, смотри, менять мы вас будем с «Зеи». Если вы останетесь на «Десне», будете сидеть там хоть до второго пришествия. Ты меня хорошо понял? Никакого снабжения вам не будет. Если сами назад попрётесь – прикажу расстрелять вас, а прокурору скажу, что вас с немцами перепутали.
– Какой же ты чёрт, лейтенант, - сказал Ганс. – Я думал, что ты человек.
– Я всё сказал, - крикнул в рацию Каштан. – Выполнять! И смотри, мне сверху всё видно. Если в пятнадцать часов группа не встанет и не пойдёт вперёд,
Каштан поспешил отключиться. Ганс непроизвольно посмотрел на часы, хотя точно знал, сколько сейчас времени. Весь его опыт кричал, что поставленная задача бессмысленна, безумна и конечно, невыполнима теми силами, какими он располагал. Зайти на вражескую позицию, наверное, было возможно, но удержать её не представлялось возможным, так как её расположение позволяло противнику напрямую наблюдать, что там происходит и корректировать огонь миномётов даже без использования разведывательных БпЛА.
Своими опасениями Ганс поделился с Гочей, который тоже оказался не в восторге от полученного приказа.
– Да они там с катушек слетели? – вскрикнул он. – Какой ещё штурм? У нас тут людей – раз два и кончились, а они требуют «Зею» взять!? Да мы там ляжем все, кто нашу позицию оборонять будет?
Он замолчал, выдохшись.
– Каштан сказал, что, если мы не пойдём на штурм, он ударит по нашей позиции миномётами, - сообщал Ганс «дополнительные подробности».
–
– То есть, ты готов идти? – горько усмехнулся Ганс.
– Все там ляжем, - кивнул Гоча. – Или здесь. Мне уже безразлично. Если ты идёшь, я с тобой.
– Остальных тоже поднять надо, - сказал Ганс после некоторой паузы. – Я не могу урку найти, где-то спрятался и не отсвечивает.
– Мог к немцам уйти, - предположил Гоча.
– Мог, - кивнул Ганс. – Надо бы остальных собрать. Иди на край Якута, гони всех в блиндаж, кто с той стороны сидит, кроме него самого, ему потом расскажем, он вроде адекватный
Ганс и Гоча разошлись в разные стороны. Забрав Крота с самой дальней стрелковой ячейки, Ганс двинулся с ним обратно к блиндажу. Тот несколько минут заискивающе рассказывал, что в детстве он, якобы, болел каким-то неизлечимым недугом, который и был причиной его внезапного опорожнения при близком разрыве, как бы оправдываясь и формируя мысль, что так-то он не виноват, что на самом деле он смелый и решительный, и всё произошло только из-за этой болезни…
– Стоп, - впередиидущий Ганс замер и поднял правую руку.
Крот ткнулся ему в спину.
– Что?
– Кто-то в кустах сидит.
– Где? – тихо спросил Крот.
– Вот ты где, - громко сказал Ганс.
Среди кучи веток в позе орла сидел Кузя. Услышав голос Ганса, тот воровато обернулся – быть застигнутым за столь деликатным процессом, видимо, не входило в его планы, а потому его лицо выражало некоторый конфуз.
– Чего тебе? – спросил Кузя, разбрасывая вокруг себя куски туалетной бумаги.
– Пошли с нами.
– Никуда я не пойду.
– Сделав своё дело, Кузя встал в полный рост. – Хочешь убить меня за неповиновение? Ну, чего ждёшь? Стреляй.
– Слышь, Кузя, - Ганс едва сдерживал себя, чтобы снова не навалять «авторитету». – Двигай в блиндаж, дело есть. Обсудим ситуацию, как нам дальше быть. И это, - Ганс подумал, что будет лучше, если он хотя бы намекнёт Кузе, что «был не прав и готов исправиться», - ты на меня зла не держи, не сдержался я, обстановка такая.
– Что там обсуждать? – спросил Кузя, проявив интерес после «публичного» признания Гансом своей неправоты.
– Как дальше быть, - повторил Ганс. – Нам тут ещё несколько суток торчать, и мы должны вместе держаться.