Чтение онлайн

– Отчего же? – усмехнулся командующий. – Контактируйте, ради Бога. Лишь бы на пользу шло. И кстати, за командные пункты противника – отдельное спасибо. Однако, разведка в полосе действий бригад – это задача разведки бригад и армии, иначе зачем нам будет нужна своя разведка, если все будут полагаться на бригаду Главного Управления?

– Как вы понимаете, - сказал Томск, - по командным пунктам мы, как и по мостам, бить не будем. В противном случае враг может вывести из Сталегорска и Орловки свои обезглавленные соединения с последующей передачей батальонов в распоряжение

командиров бригад, обороняющих Лихоманск. А нам этого как раз допустить и нельзя. Соединения и части ВСУ должны остаться здесь, и остаться под управлением своих штабов – как бы это глупо не звучало!

– И всё же, товарищ генерал, - Ветер чувствовал, что сегодня его день – день смелости перед вышестоящим командованием, - если противник раскусит замысел действий группировки, и выведет войска из нашего района в Лихоманск, наше наступление там провалится?

– Если это произойдёт, тогда нажмём мы, а общественности будет объявлено, что целью зимней кампании были Сталегорск и Орловка, - улыбнулся Каскад. – Но если объективно, то нет, скорее всего не выведут.

– Откуда у вас, товарищ генерал, такая уверенность? – Ветер и сам не ожидал от себя такой наглости.

– А это самое простое, - сказал командующий. – Генштаб предполагает, и это было доведено командующему группировки «Авангард», а Эльбрус уже довёл нам, что прорыв вашей семьдесят шестой бригады в направлении Ябловки раскроет перед противником наш очевидный замысел на окружение Сталегорска. Вокруг этого события отработают наши органы информационной борьбы и военкоры, придавая взятию города и его двух крупных заводов сильно преувеличенное значение. Зная маниакальную тягу Зеленского к обороне городов, Генштаб предполагает, что он немедленно отреагирует, и не считаясь с мнением своего главкома, возведёт Сталегорск в статус очередной «фортеци», что в будущем не позволит ему отказаться от обороны этого города,

несмотря на проблемы вокруг Лихоманска. Таким образом, болезненная мнительность и самоуверенность украинского клоуна должны будут поработать против самого киевского режима.

Ветер некоторое время молчал, потрясённый масштабами задач, которыми оперировало командование армии.

– Позвольте узнать, на какое пополнение я могу рассчитывать, - наконец обрёл он дар речи.

– А вот этого, товарищ полковник, я вам довести не могу, - усмехнулся Каскад. – Это противоречит правилам. Вы должны планировать и проводить операции исходя из располагаемых сил, и не думать, что вас будут бесконечно пополнять людьми, техникой и боеприпасами, как делают некоторые. Иначе никаких ресурсов не напасёшься даже на самую простую задачу, так как это будет очень сильно расслаблять командиров соединений, толкать их к бессмысленным потерям.

– Я вас понял, - кивнул Ветер. – Когда ожидается начало наступления?

– Мы вам об этом сообщим, - сказал Каскад.
– И ещё, товарищ полковник… не бойтесь принимать решения, которые могут показаться вам неправильными. Чем больше нашей активности, тем противнику хуже – он не сможет выделить главное, и будет вынужден распылять свои силы на второстепенные

или ложные направления. Я буду карать командиров за проявленные бездеятельность и нерешительность, даже если они будут оправдывать это сохранением людей и ресурсов. И я буду поддерживать тех, кто вопреки всему будет способен постоянно навязывать врагу свою волю, кто будет проявлять инициативу и диктовать врагу свои условия, даже если это будет приводить к потерям. Не враг, а мы должны владеть инициативой, тогда победа будет за нами.

– Я вас понял, - кивнул Ветер.

– Так, товарищи офицеры, - Каскад встал. – Расходимся работать, время, в отличие от остальных ресурсов, невосполнимо.

Пожав генералам руки, комбриг вышел в «предбанник», где сидели несколько задержавшихся командиров. Проходя мимо них, Ветер снова почувствовал на себе взгляды, но на этот раз они выражали не любопытство, а удивление и презрение – почему так вышло, что

генералы оставили для разговора тет-а-тет именно командира семьдесят шестой бригады, а не других соединений, и почему этот полковник пробыл на аудиенции так долго – более часа…

Забравшись в свой бронированный «Патриот», Ветер попросил у водителя воды.

– Куда, командир? – спросил Лёха.

– На базу, - испив воды, ответил комбриг.

***

БМП-2, своими гусеницами разбрасывая в стороны грязь, въехала на окраину Востриково, где её уже встречал Жук из второго взвода.

Запрыгнув на броню, он указал механику-водителю направление дальнейшего движения, и вскоре «бэха» подкатила к сараю, у которого её ждала группа Бизона. Втроём они забрались на БМП.

Каштан был здесь же. Он продолжал тщетные попытки связаться с Гансом, одновременно с этим напутствуя Бизона.

– Смотри, - взводный указал рацией в сторону «Десны» и «Зеи», - быстро подъезжаете, забираете Аватара, аккуратно укладываете его на ребристый, и дуете обратно. Глядите, не потеряйте раненого, придерживайте его на броне, чтобы не свалился. Всё понятно?

– Прощай, лейтенант, - сказал Бизон. – Если мы погибнем, сдохни и ты в штурмах.

Механик газанул, и последние слова потонули в рёве двигателя. Машина развернулась и бодро побежала в сторону «Амура».

Каштан смотрел вослед уходящей «бэхи», в глубине души понимая, что всё происходящее – какой-то сюрр, что не следовало бы в дневное время направлять машину за раненым Аватаром, который вполне мог потерпеть и до наступления темноты, если уж так кому-то захотелось вытащить его с переднего края. Тем более, что его обезболили, и запасы нефопама позволяли полагаться на длительное их действие.

Однако, висящий над Каштаном Дамоклов меч угрозы отправки в штурмовое подразделение, перевешивал угрозу гибели группы эвакуации. Так-то это же могло случиться не с ним лично, а с другими людьми, а это совсем не больно. При том, что всегда можно сказать, что он выполнял задачу, поставленную свыше, а раз так, то за все последствия, которые могли наступить в результате принятого решения на эвакуацию в дневное время, должен будет нести вышестоящий командир.