Кодекс Охотника XXXI
Шрифт:
— Теряешь хватку, господин Андросов. Теряешь хватку, — рассмеялся я. — С отцом, что ли, не списывался? Политической информацией не владеешь?
— Да ты знаешь, как-то не до этого было, — сказал Андрюха немного недовольно. — В Предел ходили, да и с Истами американскими опытом обменивались.
Я не выдержал и рассмеялся.
— За тебя-то я не беспокоюсь. Ты лекарь. А как поживает печень у твоих товарищей после обмена опытом?
Андрей тоже рассмеялся вместе со мной.
— Да всё в порядке. Я за этим слежу.
— Да, хорошо иметь босса лекаря, — покачал головой я, потом кое-что вспомнил. Точнее, кое-кого вспомнил.
— Так какое задание-то? — вернул Андрей разговор в нужное русло.
— Задание простое. Продолжение поиска детей Галактионовых.
— Правильное решение, — сказал Андрей. — Сам хотел это предложить, когда закончим с атлантами. Но раз у нас вышла небольшая заминка, то я сделаю.
— Хорошо, — сказал я. — Работайте, ребята, — и положил трубку.
Далее я задумался о делах моих местных. Так в последнее время получилось, что за пределами этого мира я проводил времени гораздо больше, чем в этом мире. Да, по большому счёту, сильные угрозы на данный момент миру и всему человечеству отсутствовали. Но дело в том, что кое-какие задачи всё-таки требовали решения и моего личного внимания. Вот и про детишек вспомнил. Вообще-то, мне было немножко стыдно за то, что я на время прекратил их поиски. Да, времени прошло немного, по сравнению с тем, сколько они уже живут самостоятельно. Но, как показала практика, всякое может быть. И действительно, их жизни может что-то угрожать.
И раз уж я вспомнил о детях, то при этом вспомнил и об Анастасии Галактионовой, крестнице Василисы по прозвищу «Ведьма», которая являлась женой пропавшего главы Рода Александра Галактионова. Первый и последний наш разговор с ней, когда она явилась ко мне в виде призрака, был о старшем кольце Рода, которое похоронили вместе с ним.
Я дословно помнил её слова, что она находится в могиле, в «земле предателя, который был нашим другом». И что самое удивительное, Аня и близко не смогла нарыть ничего подходящего, где была похоронена Галактионова. А ведь второе кольцо мне всё ещё было нужно, учитывая,
Я не сильно расстраивался, думая, что рано или поздно у меня будет достаточно сил, чтобы раскрыть этот секрет. Но, с другой стороны, Галактионовы, точнее, их наследие, удивляло меня всё больше. Я не удивлюсь, если у них будет защита на взлом, и часть ценных вещей, или что там прячется в этих комнатах, просто пропадёт. А мне бы этого совсем не хотелось.
К слову, Александра Галактионова мне найти всё равно придётся. Иначе вся моя затея с возвращением разума Затупку будет обречена на провал. Прямо сейчас Поручик синхронизируется с «Урсой», или Медведем, третьим мечом Рода, который носит Катюха, ожидая, пока вырастет Антон Александрович и получит меч своего знаменитого предка-тёзки. Дальше — меч Гидра, который я ещё не придумал, кому вручить. Но вопрос в том, что он был у меня в наличии, и с этим проблем не будет. А вот что делать с Драко? Что делать, что делать… Искать. Учитывая, что в моём похождении к Неназываемому я почувствовал след Александра, придётся каким-то образом походить между мирами. Но это чуть-чуть попозже.
Ну и весь этот движняк, который я затеял с переходом трона к цесаревне Ольге, тоже должен быть завершён с моим участием.
Собственно, чтобы два раза не ходить, я решил смотаться в столицу Российской Империи и договориться о конкретных сроках передачи престола. Вот только у Вселенной были другие планы.
Только я подумал, чтобы отправиться в императорский дворец, как тут же у меня заверещал телефон. На связь вышел встревоженный Волк:
— Саша, твоя мать сбежала из тюрьмы!
— Чего?!
Сказать, что я охренел, — это ничего не сказать…
Где-то в многомерной Вселенной
Мир Скверны
Неназываемый сидел на своём троне с закрытыми глазами и, подключившись к энергетическим и информационным каналам Многомерной Вселенной, получал последнюю информацию. И эта информация ужасно не радовала его.
Последний его союзник, Мудрейший, прямо сейчас
Да, не было никакого тайного пути или великого секрета, через который был уничтожен Морфей. Охотникам приходилось идти с парадного хода, вскрывая очередные миры Мудрейшего, которые он, конечно же, не отдавал без боя. Но проблема была в том, что кроме Охотников пришли ещё многочисленные народы, долгое время стоящие в стороне. Да и что говорить, если буквально из ниоткуда возникли дракониды, про которых долгое время уже никто не видел и не слышал, и которые считались пропавшей расой. А самое обидное, что во главе их стояла бывшая марионетка тёмных богов — драконид Антарес, которого… какая неожиданность! — освободил именно этот недоохотник Сандр, что сейчас сидел в запретном мире.
Мудрейшему было нелегко. Очень нелегко. Хорошо, что он хоть помощи не просил. Но тут как раз это объяснимо. Во-первых, у Неназываемого самого обстояли дела так себе. А во-вторых, отправлять войска Скверны в миры Неназываемого тоже чревато. Все помнили, что они всего лишь временные союзники, а как оно получится в дальнейшем, никто не знает. В общем, Мудрейший, можно сказать — отбивался, и отбивался успешно. Вот только сама тенденция, эта внезапная активность Охотников выглядела странно.
А вот следующая информация была куда более тревожной. И исходила она из миров, в которые у Неназываемого, в виду совсем другого порядка, не хватало сил заглянуть. Но интуиция у бога Скверны была, и она говорила, что готовится что-то грандиозное, и готовится в сторону Костяного Скульптора. Потому что пока ещё не было открытого вторжения, но разведчики Охотников появлялись тут и там, в местах, ранее недоступных этому мерзкому Ордену. Осложняло ситуацию то, что Неназываемый не мог позвонить Костяному Скульптору и спросить «здорово, как там у тебя дела». Уровень не тот. Но то, что происходило, ему реально не нравилось. Дело в том, что они с Мудрейшим поставили всё на Костяного Скульптора. Если уничтожат его, останутся ли у них хоть какие-то шансы? Это было очень сомнительно.