Чтение онлайн

— Логика в твоих словах, конечно, есть, — задумался я. — Но, пожалуй, тут я обрадую тебя. Следующая такая тренировка у тебя будет аж недели через две… Нужно ведь восстановиться.

— Во вторник… — поправил он меня.

Я уже было развернулся, чтобы направиться к выходу, как осознал, что он сказал.

— В смысле, во вторник? Сегодня же понедельник.

— Верно… Мастер Уокер сказал мне прийти завтра… А если не приду, то мне же хуже будет.

Вот тут я прифигел еще больше. Это что получается? Из меня сделали посредника

и мастер Уокер тупо взял его в ученики? Так можно и комплекс неполноценности заработать. С другой стороны, это первый человек, который с радостью рвется к нему на занятия. У нас были даже те, кто притворялись мертвыми. Потом они, правда, умирали, но не от того, что не выгребали. А просто это не дело — пропускать тренировки. Слабый и неопытный Охотник, он рано погибал.

Ладно… С Волком и Уокером я позже разберусь, а еще подумал, что могу отправить его и к другому Мастеру, если это с ним так сработает.

Мастер Брос… Я тоже никогда не видел, чтобы просились на его тренировки. Если Уокер калечил холодным оружием, то Брос делал это голыми руками.

Помню, как однажды он показывал мне, что такое перелом в бою. Никогда не знал, что одна кость на руке может сломаться девяносто раз. И, по его словам, это он еще не стал жестить. Вообще, мне иногда кажется, что если бы Мастера-инструкторы однажды вышли из крепости и пошли на Охоту, то в каком-то из миров ничего бы не осталось. Но у них свое призвание, хоть и Охота в их жизни тоже не исключена. Если вдруг так случится, что все Охотники в Ордене погибнут, то кому-то нужно будет воспитать новых.

И тут мне в голову пришла интересная мысль. А что, если когда-то Волчара попадет к нам в крепость и я смогу уговорить Первого, чтобы воспользоваться эфирумом памяти, дабы на года-два поместить туда Волчару.

Последний, кто

проходил его, был я… Хотя, тут поправочку нужно сделать… Я последний, кто остался жив, но та штука стоит того… Двадцать четыре слепка памяти великих Мастеров-инструкторов. Мне казалось, что лет двести я проходил их, а потом и все вместе.

Даже эти слепки признали, что создали непроходимую штуку для самых наглых и самоуверенных Охотников. И теперь им грустно от того, что я справился.

Справился… Ностальгия нахлынула меня, как снежная лавина. А ведь это было не так уж и давно. Каждый день жизни я искал силу на том отрезке своей жизни. А теперь вот сижу и подписываю бумаги и думаю, как выгнать из этого мира наглых богов.

Ладно, это все ностальгия… По дороге к кабинету я остановил служанок-оборотней и попросил их проследить за Потаповым. Они, кстати, потеряли к нему интерес, после того как он женился. Но все равно любили лысого боевого гвардейца, которого так легко смутить или заставить покраснеть.

До кабинета я дойти не успел… Меня перехватила Хельга, которая сообщила, что хочет на несколько дней отправиться домой к матери. Она хочет с ней поговорить, потому как переживает за отца.

Само собой, я пообещал Хельге, что лично с ней туда отправлюсь и помогу, чем смогу. За это был зацелован, и не такая она уж снежная, как говорили когда-то. Просто подход нужен или правильный мужчина, тут уж как посмотреть.

Мне до кабинета метров двадцать осталось и тут снова случился срыв, когда у меня на плече возник Шнырька и зашипел, как кошка.

— ШШШШШШш-шшшко-ты!!! ШШшш-шшшааа-ба-ки!!! Ууушшш-шшшлепки! ШШшшшшшшш… — мне показалось, что там вряд ли что-то серьезное случилось, но у мелкого, кажется, от этого несерьезного для меня рухнул целый мир.

— Успокаиваемся и дышим… Вот так… Глубже и ровнее… Дыши! — применил я дыхательную практику. — А теперь давай, говори, что случилось.

Вместо слов мне в лицо полетела мороженка в голубой упаковке, которое я успешно

поймал.

— Хм… Мороженко… Запечатанное… Его что, было больше? Остальное украли?

— Шшшшшшшшш…

— Я так понимаю, это нет?

Шнырька закивал, продолжая ругаться.

— Не понимаю… Давай дальше… Упаковка некрасивая?

Снова замотал головой.

— Может поможешь мне и намекнешь?

— ШШшшпишш-шдили шшшшшо-шш-штав!!! Шшшшшма-три!!! — переместился он ко мне поближе и ткнул прямо перед глазами этикеткой, где писался состав.

— Хочешь сказать, что они изменили состав и… Не пойму… Помогай…

— Неееее-вкушшшшш-шно!!!

Оу… теперь я понял, в чем проблема и попытался его успокоить, мол, это не конец света. Но когда он показал мне следующую картинку, я понял, что это точно конец!

Шнырька заказал себе сразу двенадцать фур своего любимого мороженого на палочке, а оно оказалось не таким клевым, как раньше. И теперь у него половина хранилища забита им.

Я пообещал в самое ближайшее время разобраться и наказать их. Ну, как наказать. Попросил Анну решить этот вопрос. Думаю, она сможет выкупить завод и вернуть прошлый рецепт, а эту партию оформить, как возврат.

После Шнырьки я уже думал, что меня ничем не отвлечь, все таки оставалось шагов десять и я у цели. Анна, кстати, постоянно мне писала, что ей срочно нужны документы с моей подписью, что у нее там выгодное дело «горит». Хоть бери и создавай своего двойника, если бы они не были настолько тупыми.

Эх… Хочу, как Валентис… Он мог создавать до сотни своих копий, а сознание было одно… То есть он мог одновременно всеми ими управлять.

Валентис — маг очень редкой школы магии, которую можно назвать уникальной. Других таких, как он, не существует. По крайней мере, официально не зафиксировано.

Когда до двери осталось менее двух шагов, я ощутил возмущение пространства и уже сам возмутился. Это было даже не смешно, а скорее издевательство. Особенно, когда в мой коридор вывалилось сразу три испуганные тушки, от которых воняло Костяной Валькирией.