Барон ненавидит правила
Шрифт:
Она оказалась совсем несложной. Для того, чтобы её запомнить, мне хватило одного взгляда.
Этим Волков не ограничился и подробно рассказал, для чего эта Печать нужна.
Оказалось, что она была очень толковой. Если научусь быстро её воспроизводить, то в бою она мне точно пригодится!
Пока он говорил, я слушал его вполуха. Мне и без его лекций было о чём подумать.
Значит, Одинцовский специально настроил свои детекторы и артефакторы на поиск Печатей
Зачем? Это было пока непонятно.
Но у меня возникло стойкое ощущение, что князь ведёт собственную игру…
И я каким-то образом оказался в ней замешан!
— Максим, ты меня слушаешь? — Взгляд Волкова остановился на мне.
Другой бы, может, не заметил, но от Абсолюта не укрылось, что мои мысли витают далеко от его объяснений.
— Ага! Каждое слово.
— А ну-ка повтори последнее, что я сказал! — Он усмехнулся и встал, уперев руки в бока.
Ну чисто строгий преподаватель, готовый завалить нерадивого ученика.
Пусть приготовится обломаться!
— Печать используется для отмены действия других Печатей. Её можно распространить как на отдельную Печать, так и на несколько сразу. Подобный эффект достигается, если использовать расщепление силы. Для этого требуется…
Память у меня всегда была отличная. Также как и слух. А благодаря долгим тренировкам я продолжал прислушиваться к окружающим звукам, даже когда мои мысли были далеко.
— Ладно, понял! Хватит! — Волков не дал мне договорить. — Кто же знал, что у тебя такая отличная память…
— Могли бы спросить! — Я хитро ему подмигнул. — И кстати, отличная
Намёк Волков понял сразу.
— Хочешь потренироваться? Да без проблем! Но учти, Максим, жалеть я тебя не стану!
— Очень на это рассчитываю!
Вениамин Викторович Баринов был крайне недоволен.
То, что случилось сегодня в его Академии, не лезло ни в какие ворота.
Одинцовский и раньше заявлялся к нему со своими дурацкими проверками. И далеко не один раз!
Каждый раз они заканчивались одинаково. Ректор встречал дорогого гостя хлебом и солью, ставил на стол самые дорогие кушанья и эксклюзивный коньяк.
Ну а потом, выслушав, что Академия работает с нарушением всех возможных правил, и её нужно закрыть, осторожно вкладывал в карман Одинцовского пухлый конверт.
Схема работала исправно на протяжении многих лет.
Но сегодня всё пошло не по плану!
Одинцовский заявился в Академию, не предупредив о своём визите. И вместо того, чтобы пить коньяк и изучать документы, он велел собрать всех преподавателей и студентов для проведения проверки.
И не на что-нибудь, а на остаточные проявления Печатей Ланцова!
— Яков, ну что за дурацкие обвинения! — Баринов попытался сопротивляться. — Мы — приличное заведение. Лучшее во всей Империи! Никто из моих преподавателей и студентов никогда бы не стал…
— А вот по моим данным как раз стал. И тебе же, Веня, будет лучше, если ты выполнишь всё, что я тебе говорю. Может, и удастся избежать скандала!
Баринов и сам по себе был вполне сильным магом. На силу он не жаловался и запросто, когда требовалось, давил противников и подчинённых.
Да даже опытный Ростоцкий, и тот
Но справиться с силой Мага вне категорий он не сумел. По сравнению с ним он был как та собачонка, что лаяла на слона в старой басне…
Совершенно другой уровень!
Пришлось подчиниться и собрать всех студентов и преподавателей.
Одинцовский начал свою проверку. Но Баринов не переживал.
Наверняка это какая-то ошибка…
Так он думал, пока очередь не дошла до Ястребова.
Мало того, что мальчишка не сразу отозвался. Так на его магической ауре не осталось ни малейшего энергетического следа!
Нет, Баринов слышал о том, что следы можно зачищать.
Но чтобы от них не осталось даже слабой тени…
Это было за пределами его понимания!
Фактически, следов Печатей на мальчишке действительно не было. Но абсолютная чистота вызывала ничуть не меньше вопросов!
Так что для него не стало сюрпризом, что Одинцовский не остановился и попытался сломить мальчишку силой.
Удивительно было то, что Ястребов не сломался.
Впрочем, другого от него и не ждали.
Всё-таки барон уже не в первый раз выходил сухим из воды! А если учесть все слухи, что он о нём слышал, то проблемы у Ястребова никогда и не заканчивались!
Смутило внимательного ректора и кое-что ещё.
Одинцовского он знал уже много лет. Он был редкостной тварью. Но тварью вдумчивой и осторожной. Всё тщательно взвешивал и трижды оглядывался, прежде чем сделать важный шаг…
Сегодня же он действовал резко и необдуманно. Он рубил с плеча и не стеснялся использовать на студентах свою силу.
А ещё Баринов начинал подозревать, что Одинцовский действовал не по поручению Императора, а сам по себе.
Ему здесь что-то требовалось. И ради своей цели он был готов на что угодно!