Чтение онлайн

Дьявол! Я с силой сжал телефонную трубку, аж пальцы побелели. Вот бы все начать сначала. Все исправить. Но поздно… Не мальчик уже и не юноша, а увядающий уголовник на закате жизни.

Ну выйду сейчас — и кто я буду за забором? Ранее судимый со справкой. Изгой. Урка. А здесь на зоне — уважаемый человек. Саныч. Этакий проводник и переговорщик между контингентом и администрацией. Смотрящий и, в некотором роде, положенец. Сердце ёкнуло. Вот выйду на волю, а там нет ее вовсе. Один куковать буду в пустой

квартире и без работы. Что ж…

Но раскисать я не привык и ныть тоже. Это так… минутная слабость. Просто, дочурка расстроила. Короче, ЗК Морозов, прорвемся! Все будет… Голова, руки, ноги есть, а денег на первое время хватит. Заработал. В бухгалтерии расчет получу на выходе, а там и работенку найду. В общем, вперед и с песней в новую-старую жизнь. Вот только жаль, что со Светой все так вышло. Не доглядел. Пересидел…

— Ой, ладно, пап! — послышался звонкий и радостный голос в трубке. — Я побежала! Рубик приехал!

— Пока, доча, — сглотнул я комок и положил трубку.

Я зашел в отряд, когда все ещё были на работах. Мне, как прорабу, технологу и «активисту» в одном флаконе, в порядке исключения разрешалось свободное перемещение по сектору вне распорядка.

Помещение отряда состояло из огромной бытовой комнаты с двухъярусными кроватями — одной на сотню рыл, комнаты приема пищи, уборной с умывальниками и кабинета начальника отряда.

Неожиданно среди рядов двухъярусных кроватей я заметил еще одного «вольного». Это был Серый. Худой морщинистый тип возраста старого деревенского алкаша. Несмотря на простоватый вид, он таковым вовсе не являлся. Всегда с хитрецой и скользкий, как змей болотный. Мотал срок, вроде, за мошенничество. Причем попал на строгач, видимо,

ущерб большой был от его деяний, ну или рецидив хватанул.

Сейчас он рылся в тумбочке моего соседа по кровати — Шныря, и меня не замечал.

— Эй! — окликнул я его. — Твоя шконка дальше! Ты что там забыл?

Тот выдернул руку из тумбочки и воровато огляделся. Заметил меня и с облегчением выдохнул, коснувшись кончика носа мазутными пальцами. Вечно у него пальцы, как у трубочиста были. Черные и угольно-грязные. Мы называли его в шутку иногда Серый Черная рука.

— Саныч? — уставился на меня уголовник. — Ф-ух! Напугал. Да я давеча курево брал у Шныря, вот должок ему отдал. Пачку сиг в тумбу закинул. А ты чего не на работе?

— Давление, — буркнул я. — Освобождение у меня.

Соврал. На самом деле после разговора с дочерью просто хотелось побыть одному. Хоть прошел уже день, но в мозгу сидела гаденькая мысль, что жизнь не в то русло пошла. В кривое и извилистое… Изначально так приключилось со мной по молодости и понеслось-поехало… Но об этом не хотелось сейчас вспоминать.

Серый не захотел вступать со мной в дальнейшие беседы, явно торопился. И, как-то хитро скалясь, мигом улетучился. А у самого морда довольная почему-то, что у барбоса, который нашел масалыгу с мясом.

Я подошел к тумбочке Шныря и открыл дверцу. Никакой пачки сигарет там не оказалось. Зато на виду лежала записная книжка соседа.

Я раскрыл ее и полистал. Что же там Серый искал? Ага… Вот и страничка, заляпанная чем-то черным. Отпечаток явно свежий, от мазутного пальца Серого. На этой самой страничке был список телефонов родных Шныря. В том числе и его матери. Вот сука!

В зоне не так часто положены телефонные переговоры, но после находки в тумбочке я сразу написал заявку на ещё один звонок. Знал, что Серый и Духарь сделают то же самое, выберут ближайший

возможный день для созвона, и не ошибся.

Расчет оказался верным, и в телефонном помещении я снова оказался вместе с ними, как и положено для звонков — в вечернее время. Начальник отряда, майор Пантелеев, мужик бывалый, но по-военному туговатый и с возрастной ленцой. Поэтому Духарь не стал придумывать чего-то особенного, чтобы отвлечь его.

— Алексей Владимирович, — подвалил к нему зэк с просящей миной и запел. — Что-то писем из дома я давненько не получал. Может, цензоры зарубают? Вы уж разберитесь, пожалуйста. Жду не дождусь весточки…

— Савельев, — поморщился на него майор. — Тебе жена никогда и не пишет. Насколько я помню, матери у тебя нет, какие, к чертовой бабушке, письма? Ты о чем?

— Вот не скажите, товарищ майор, как раз бабушка и пишет. Не чертова, а моя. Вы разберитесь, пожалуйста, а то плоха она, как бы не случилось чего.

Духарь встал так, чтобы перегородить обзор майору.

— Ладно… Узнаю, что там по твоим перепискам. Говори данные бабушки.

Я делал вид, что набираю номер дочери, а сам слушал происходящее вокруг. Знал, что Света укатила в Сочи, и я всё равно не дозвонюсь, поэтому не торопился тыкать в кнопки. И почему-то был уверен, что у Духаря нет никакой бабушки. Ни чертовой, ни родной…

Зэк тем временем продолжал приседать на уши майору Пантелееву, и тот не слушал телефонные разговоры, как должен был по инструкции. Мой (хотя я еще не дозвонился) и Серого. А я вот слушал… конечно, кроме начотряда переговоры может слушать еще и оперчасть, но они обычно в записи постфактум прослушивают. И то, далеко не всех, сомневаюсь, что они пасли Серого, который шел по 159-й УК РФ, отбывал уже давно и на днях, как и я, должен был откинуться.

— Здравствуйте, Авдотья Глебовна, — сладко и одновременно с киношной грустинкой проговорил Серый, вещал, будто мёд лил. — Это звонит друг вашего сына Шныря, то есть Пети.