Ученик
Шрифт:
По пути заехали в Хадыженск, где я сначала пообщался с Пантелеем. Он был рад меня видеть, и, по его словам, у него гора упала с плеч, когда я рассказал о своей беседе с Ольгой. Обещал присматривать за ее непутевым сыночком. Передал ему выводы Дмитрия Карамышева по центру. Тот согласился, сказав, что уже сам думал на эту тему. Обещал поискать нужные бумаги.
Немного поразмышляв, я дал задание поднять цены на путевки на десять процентов с октября. Последний раз они индексировались
Заехали на фабрику, где Станислав и Ефросинья долго ходили вокруг моей машины. Они оказались оба фанатами автомобилей, а тут такой редкий и безумно дорогой экземпляр. Пришлось разрешить им прокатиться за рулем. После этого оба отчитались о подготовке к открытию. Все шло по плану. По дороге в Екатеринодар заметил несколько ярких щитов с рекламой арт-пространства.
Поставив машину в гараж, наконец-то остался один. Как же я соскучился по тишине и одиночеству! Даже смешно стало: десять дней назад я страдал от одиночества, а сейчас вот радуюсь ему.
Позвонил Ураз и, как заботливый дядюшка, поинтересовался, всем ли я доволен. Уверил его, что получил незабываемые эмоции, и отдых был хорош!
Дорога меня утомила, что, в общем-то, хорошо. Удалось уснуть не слишком поздно. Надо входить в рабочий режим. Чуть меньше двух недель осталось до начала учебы.
Позанимавшись утром, понял, что тело устало, магически тоже опустошен, а вот эмоционально — полон энергии. Взял гитару и подобрал пару песен. Одну решил стырить у Мумий-тролля — «Утекай». А вторую написал сам. Текст сложился
Поискал студии звукозаписи в городе. Позвонил в парочку. Получился полный облом. Студии были, но работали только с лейблами, и бронировать время надо примерно за месяц, а то и за два. Бред какой-то. Порылся на форуме. Хотя бы с музыкантами проблем нет. Правда, с репетиционными базами те же проблемы. В городе почти сотня групп, и все места давно распределены. Есть окна по утрам, но с учебой это совместить нереально. Можно ловить время, если группа отменит репетицию или уедет в тур. Но это надо быть постоянно наготове. Вспомнил, что и в доме творчества в Хадыженске у меня будут проблемы. Там тоже теперь не порепетируешь. База одна, и та занята. Это летом мне повезло, многие были в отпусках, а с сентября уже все, лафа закончилась.
После обеда планировал продолжить отдых, но мои планы нарушил звонок в дверь. Открыв, увидел на пороге Вениамина Григорьевича.
— Наотдыхался, свободен? — вместо приветствия ехидно поинтересовался он.
— Ну, вроде как, «да» по обоим пунктам.
— Тогда обувайся и поехали. Тебя хочет видеть паладин Никанор.
Судя по виду Курбатова и его тону, отказываться и возражать не стоило. Не поеду сам — привезут другим способом, который мне может и не понравиться. Особых грехов за собой я не ощущал, так что спокойно сел в машину и поехал на встречу с паладином.
Мы немного покрутились по улицам, выехали на набережную реки Кубань и еще минут через пятнадцать остановились на холме у храма. Он выглядел привычно. Белый, с куполами и золотым крестом. Все, как в моем прошлом мире. Прошли по тенистой территории, обнесенной кованым забором, и зашли в небольшой двухэтажный домик. Поднявшись
— Заходите, — послышался из-за двери голос паладина.
Мы зашли в кабинет, и я первым делом огляделся. Интересно же было, как живут паладины. Но кабинет разочаровал. Скучный, канцелярский. Ни тебе икон и свечей, ни шикарного дубового стола. Все просто и безвкусно. Только мощный ноутбук на столе Никанора привлекал внимание. Таких в продаже нет — защищенная модель, не боится ни воды, ни огня, ни магии. Никанор кивнул мне, приветствуя, и посмотрел на Курбатова. Тот, похоже, правильно истолковал его взгляд и покинул кабинет, оставив меня наедине с паладином.
— Виталий, садись, — Никанор указал мне на обшарпанный стул рядом со столом, — у меня возникли некоторые вопросы, — начал он, доставая из нагрудного кармана широкую ленту и завязывая ею глаза. При этом я чувствовал, что он по-прежнему не сводит с меня взгляда, и эта странная лента, испещренная славянскими письменами, ему ничуть не мешает, — подними левую руку вверх, — попросил паладин.
Последовал его указаниям — поднял руку вверх. Рукав легкой рубашки спустился до локтя, обнажая браслет главы рода Максютовых.
— Спасибо, можешь опустить, — Паладин снял со своих глаз повязку, аккуратно, никуда не спеша, свернул её и убрал в нагрудный карман, — интересно, — произнес он, с любопытством разглядывая меня, как неведомую зверушку.
— Что именно?
— Тебе же всего восемнадцать, жизнь твоя не была отмечена ничем выдающимся. Обычный парень. Таких много, но получается, что мы либо чего-то не знаем, либо чего-то не понимаем. Либо ты что-то важное скрываешь от нас, а это мы можем расценивать, как угрозу! — В голосе паладина прорезались стальные нотки, а глаза приобрели холодный льдистый цвет.