Гримуар темного лорда IV
Шрифт:
— Ваши сиятельства, — произнёс я первым. Хоть мы были из одного дворянского сословия, но их род был древнее и, как я надеялся, ПОКА сильнее.
— Добрый день, — поднялся со своего места Муромский. — Мы не на светском мероприятии. Поэтому предлагаю забыть про условности, — он сильно нервничал. Это я понял по тому, как он кусал нижнюю губу. Видимо дочь они очень любили. — Это моя жена, Валентина, а это моя младшая и, — запнулся он, — теперь единственная дочь Анжела.
— Приношу вам свои соболезнования, —
— Благодарю. И за то, какую услугу ты смог оказать скорбящим родителям. Однако, — указал он на договор, — это так необходимо?
— У меня есть разрешение показать последние минуты Алеси, — ответил я.
Лица Муромских вмиг побледнели. Некоторое время им понадобилось, чтобы собраться с мыслями.
Тишину нарушила Валентина Муромская. Она прочла вслух один из пунктов, про который я не был осведомлен. Идея ознакомиться с договором до прибытия в гости, меня не посещала. А зря. Выслушав до конца супругу главы рода, я понял, что принцесса решила подстраховаться.
— Почему в договоре указана твоя фамилия? Полная неприкосновенность? С чего это ради? Кто составлял его? Ты?
Лев Александрович положил руку жене на ногу и слегка её сжал.
— Прошу прощения, Валентина занимается всеми юридическими вопросами в нашем роду. Если бы не она, то я, скорее всего, давно бы разорился, — попытался свести всё на шутку он.
— Всё в порядке, — начал отвечать я. — Договор мне передала Её Высочество Кристина Романова. И коли речь зашла об этом… — сделал я паузу и посмотрел присутствующим в глаза. — Я убил Алесю.
В комнате повисла гнетущая тишина. Муромские просто не ожидали такое услышать.
Единственное, что я собрался скрыть от Муромских, это присутствие рядом со мной Селесты. Я собирался подменить воспоминания и показать вместо неё Свету. А учитывая, что гламограф не воспроизводит звуков, то они не должны понять о чём мы тогда говорили.
— Как это произошло? — первой пришла в себя Валентина.
Вдруг подскочила со своего места Анжела и, прошептав заклинание, атаковала меня чёрным лучом. Она целилась в голову и я просто отклонился от него.
— Убийца! — закричала она. Девушка не собиралась останавливаться и уже начала произносить следующее заклинание, но не успела. Перед Анжелой, закрывая меня, встал Лев Александрович.
— Успокойся! — От него я почувствовал расходящуюся по помещению энергию смерти. На меня она никакого действия не возымела. Маг золотого ранга по силе не шёл ни в какое сравнение со мной. Однако на Анжелу его сила подействовала отрезвляюще.
Они некоторое время смотрели друг на друга. Наконец девушка под взглядом отца сдалась и села назад.
— Прошу простить мою дочь, — сказал глава рода. — Мы заплатим любую виру, какую ты скажешь.
— Не стоит, — ответил я. — Давайте я покажу ради чего сюда пришёл. Это снимет все вопросы.
Лев Александрович серьёзно посмотрел на меня.
— Хорошо.
* * *
Из особняка Муромских я уходил через два часа. После того как я показал воспоминания, им понадобилось время, чтобы прийти в себя. Я просто не мог представить, что они чувствовали. Но смотреть на их лица и рассказывать, что происходило в замке Белиала, было очень сложно.
А когда я убил Алесю…
Анжелика потеряла сознание, и мы прерывались, ожидая пока
— У тебя есть силы для разговора? — спросил меня Лев Александрович.
— Это лишь малая часть, которую я могу сделать. Не думаю, что мне сейчас тяжелее, чем вам, — ответил я.
— Спасибо, — ответил он. — Скажи… мы увидели… В общем, Алеся была беременна?
— Да, — ответил я. — То огромное существо, — имея в виду Белиала, — должно было переродиться в ребенке. С помощью ритуала крылозавры, можно сказать, что приобрели бессмертие. Все их силы и воспоминания переходят в дитя.
— Похищение людей существами как-то связано с нашей дочерью? — тут же спросил он.
Я нахмурился.
— Да, — ответил я.
— Она убивала их? — дрожащим голосом спросила Валентина.
— Да. — И тут же добавил. — Она делала это не по своей воле. Её телом завладел чёрт. Его я тоже убил.
— Простите, — поднялась Валентина Муромская. Ей было очень тяжело продолжать разговор. И прежде чем уйти, она оставила подпись в договоре о неразглашении. — Моя дочь должна была уже прийти в себя, она подпишет договор, и слуги принесут его обратно. Хорошо? — спросила она у меня.
— Как Вам будет удобно, — я поднялся, и слегка поклонился. Женщина кивнула, и на негнущихся ногах вышла.
— Выпьешь? — спросил Лев Александрович.
— А Вы не сочтёте это за наглость?
— Давай на «ты». И нет, не сочту, — ответил он. — Когда договор принесут, я тоже подпишу его. Я очень… — на его глазах появились слёзы, но прошло не более десяти секунд, как он взял себя в руки. — Очень любил свою дочь. И то, через что она прошла… — он сделал паузу. — В общем, я бы очень хотел, чтобы о том, как она умерла, знало как можно меньше людей. — Он поднялся со своего места и, дойдя до барной стойки, достал два бокала и вместе с бутылкой виски, и вернулся обратно. — Кому ещё ты показывал это?