Око василиска
Шрифт:
— Желаете повторить последний заказ?
— Да на кой мне? Давай, не дури, записывай. Рыб заморских, которые синие такие, с перьями…
Я оставил их наедине, забрал с собой чашку и вышел на улицу. По пути прихватил с собой из холла утренние газеты. Видимо, дед тоже допоздна трудился в лаборатории и ещё спал, поэтому до прессы не добрался.
Устроился за столиком у пруда и раскрыл «Петербургский вестник». На главной странице писали о предстоящем императорском бале. Никаких новостей о летающих чудовищах. То
Замять настолько поразительное событие могла только одна организация. Зачем только? Я бы на их месте, наоборот, добавил красочных деталей. Благотворно повлияло бы на снижение роста преступности.
Но и это я из головы выбросил. К славе я никогда не стремился, сама меня находила. Репутацию в узких кругах я уже начал зарабатывать. Массовое оглашение моих возможностей скорее помешает. Так что мне скрытие информации даже на руку.
Прохор весь ушёл в подготовку праздника, так что завтрак был простой, но неизменно вкусный. Вполне обычный мясной пирог, разве что теста в нём было мало, зато мяса много.
Лука Иванович был рассеянным и невыспавшимся. Дед подтвердил, что засиделся в лаборатории. Судя по его хмурому выражению лица и неразговорчивости, что-то у патриарха не получалось. Свою помощь я навязывать не стал. По себе знал, как хочется самому решить сложную задачу. Обратится позже, если пожелает.
После трапезы патриарх немного взбодрился и сообщил, что ему нужно мне что-то показать.
Я подумал, что дед всё же решился приобщить меня к своей работе, но Лука Иванович направился во второе крыло. Прикоснулся к запертой двери и печально улыбнулся.
— Александр, — разговорил он после недолгого молчания. — Считаю, что не годится тебе обитать, словно гость, на втором этаже. Так что вот, — он
У меня не сразу получилось его поблагодарить, настолько неожиданная была новость. Родительское крыло так давно было закрыто, что словно не существовало. Не думал, что патриарх решится.
— Оно слишком долго пустовало… — тихо добавил граф, резко отвернулся и ушёл.
Что такое потеря близких, я хорошо знал. Но терять детей… Такое даже самому лютому врагу не пожелаешь. Сколько бы времени ни прошло, эта боль навсегда останется внутри. Станет мягче, но не пройдёт. Так что для меня многое значил этот жест — расставание с частью памяти. Пока крыло было заперто, можно представить, что за этой дверью всё по-прежнему.
Я открыл замок, взялся за ручку и замер. Там не было призраков, я их не ощущал. Но это был новый этап новой жизни, поэтому я задержался. Чтобы прочувствовать по полной.
Решительно выдохнул и распахнул створки.
И тут же раскашлялся. От порыва воздуха вся пыль, накопленная тут годами, полетела мне в лицо.
Вдаль уходил коридор, освещённый полосками солнечных лучей, которые пробивались сквозь заколоченные окна. Всё крыло защитили ставнями, чтобы не разбились стёкла. Паутина колыхалась под потолком, свисая с люстр. Пол был покрыт толстым слоем пыли.
Нда, работы тут предстоит…
Но я решительно прошёлся вдоль дверей, заглядывая внутрь. Порядок навести — дело быстрое. Главное, что это теперь всё моё, и только моё.
Комнаты были совершенно пустые. Ни мебели, ни картин не осталось. Дед велел рабочим всё вынести, причём сам в тот день уехал, чтобы даже не видеть.
— Ну надо же… — рядом объявился призрак и огляделся. — Лука и правда это сделал. Признал, получается, в тебе наследника.
По его тону я не понял, доволен он этим или нет. Но больше смахивало на удовлетворение.
— Митрофан Аникеевич…
— Да понял я, понял, —
— Что вы. Я буду вам всегда рад,— я дружелюбно улыбнулся и добавил: — Никогда бы не подумал, что вы станете беспокоить по пустякам.
Намёк предок понял и усмехнулся. Но мои слова его явно порадовали. Граф понятливо кивнул, шутливо отдал честь и испарился.
А я взглянул на часы. Забот было полно, но все исключительно желанные и приятные.
Первым делом я отправился в Гостиный двор, в ту же лавку, где приобретал телефон для Прохора. Сразу же позвал управляющего, и мы обсудили заказ уже для меня. Требований стало больше, но все они были из разряда возможных. Только с голосовым помощником возникла проблема — варианта без подобострастного обращения просто не было. Но мне пообещали что-нибудь придумать.
Следующий мой визит был к Батисту. Мне требовалось очень много разнообразных ингредиентов. Я решил хорошо запастись. Жаныч такому крупному заказу был настолько рад, что почти не заламывал цены. И охотно торговался. Понимал, что это только начало.
Настроение у купца было таким чудесным, что я поинтересовался, как у него дела.
— Последовал твоему совету, — поделился Фёдор. — И выяснил, что же не хватает Потапу Васильевичу! На самом деле, мы с ним поговорили просто. Он сам и сказал.
Лицо у Батиста при этих словах было такое, будто о такой возможности он и не догадывался. Просто поговорить.
— Правда, я пока не понял, что я могу сделать… — чуть приуныл купец. — Но обязательно придумаю.
— Так в чём проблема? — у меня было такое благодушное состояние, что захотелось помочь Жанычу.
Фёдор взглянул на меня, раздумывая, выдавать информацию про Новгородского или нет. Но всё же не удержался:
— Брат у него в заключении. И ни где-нибудь, а в Трубецком бастионе Петропавловки. Вытащить оттуда, понятное дело, никому не под силу. А вот как-то облегчить его пребывание… У тебя, случайно, связей там нет?