Тринадцатый VII
Шрифт:
— Но тогда всепоглощающее облако начнёт затягивать прямиком к нам.
— На то и расчёт.
Маша кивнула и подошла туда, куда я указал.
Она начала плести свои невидимые нити, заставляя воздух перед ней дрожать. Всего тридцать секунд, и я подошёл к куполу, чтобы приложить к нему руки и открыть проход.
Эти защитные покрытия для особняков были устроены так, чтобы глава рода всегда мог ими управлять. И теперь, без пламенной завесы,
Воздух вокруг особняка завертелся, превращаясь в настоящий смерч. Машина магия собрала воедино моё облако и заставила его кружиться вокруг особняка.
Магического огня больше не было, и сейчас всё пространство над нами освещали миллионы световых точек, из которых и состояло облако.
— Давай! — указал я Маше на место в куполе и снова открыл там брешь.
Мощный поток ветра ринулся внутрь. Но я встретил его с распростёртыми объятиями.
Воздух был такой силы, что я еле удержался на ногах. Ботинки утонули в мокрой земле.
Но я стоял.
Стоял с раскрытым источником в груди, который принимал обратно свою ману.
Частицы света, из которых состояло всепоглощающее облако, постепенно окутывали меня, чтобы занять своё законное место. Всю кожу жгло… Но я поглощал ману раньше, чем заклинание успевало навредить.
Всё же, поглощай или не поглощай, действие плетения отменить почти невозможно. Но можно действовать быстро. И тогда мана преобразуется в чистую уже в магических каналах. И в моём случае это происходило раньше, чем я бы начал гореть.
Время тянулось… Не знаю,
Но, когда ветер прекратился, я увидел, что в радиусе пятисот метров от поместья осталась лишь выжженная земля, да и летающие призраки.
Только мои призраки. Но даже на их полупрозрачных лицах было написано недоумение.
Если от магов что и осталось, то они предпочли не оставаться здесь. Уйти под землю или раствориться — это выбор мертвецов. И пока они не умеют становиться материальными, то совершенно мне не опасны.
— Всё закончилось. Так быстро, — сказала подошедшая ко мне Маша.
— Да. Следующая атака будет нескоро, — ответил я. — Но не удивлюсь, если в следующий раз император натравит на нас целую армию.
— Тогда мы будем готовы, Алексей Дмитриевич! Я сейчас подготовлю поместье к настоящей осаде! — заявил Тимофей Сергеевич.
— Закопаете триста артефактов? — предположил я.
— Нет. Демидовы предложили кое-что получше. Их новая разработка.
— А подробнее?
— Там один артефакт нового поколения, как десять старых.
— Но, судя по мощности атак, артефактов всё равно мало, — ответил я, осматривая окрестности.
— Поэтому мы установим ловушки в соседних домах. Всё равно после такого все соседи съедут на какое-то время. Так, в следующий раз мы сможем ударить с тыла.
— Хорошо, делайте.
Тимофей Сергеевич отправился заниматься делами обороны, а Маша уходить не спешила.
— У тебя всё лицо красное, да и руки. Надо обработать, а то волдырями покроется, — предупредила девушка.
— Да, пожалуй, этим я сейчас и займусь.
— А то как ты на выставку в твою честь таким пойдёшь? — хохотнула девушка.
—
— Зря. Там будет много важных гостей. И все они придут посмотреть на тебя.
— Когда нас хотят убить все, кому не лень… идти смотреть на картины, — хмыкнул я.
— Ты же сам говорил, что это удел сильных. Всегда показывать, что нас не сломить.
— А знаешь, ты права, — я задумался. — Если я пойду на эту выставку после того, как император начал открытую войну… Это заставит многих поверить, что род Воронцовых выдержит и такое.
Когда опустошён после схватки, сложно соображать здраво. Но Маша мне в этом помогла.
Это мне в ней и нравилось больше всего — рассудительность. А уже потом — бесстрашие.
— Именно, — улыбнулась девушка.
— Составишь мне компанию? — предложил я.
— Так, тебя же Лиза звала! — удивилась Маша. — Будет странно…Она же твоя невеста, а не я.
— Нет, — перебил её я. — Я хочу пойти с тобой, а не с той, кто крутит интриги за моей спиной. И плевать мне на мнение остальных. Достаточно и того, что Лиза сопровождала меня на имперском балу.
— Тогда я подготовлю лучшее платье, — улыбнулась графиня. — Но сперва, пошли уже обработаем раны.
От моей одежды остались одни лохмотья. Всепоглощающее облако не пощадило даже своего хозяина.
Кожу жгло, и эту боль смогла снять лишь целительская мазь от ожогов.
И до самого утра я провалялся в забвении. А когда открыл глаза, то от ран уже не осталось ни следа. Вот за что я люблю магию! Она делает нас практически неуязвимыми.
Первым делом выглянул в окно. Утренний снегопад напрочь закрыл своим зимним покрывалом следы ночной схватки. И как я и хотел, домашний купол пропускал снег. Всё постепенно замерзало.