Титан империи 4
Шрифт:
С дедушкой Настя проговорила где-то полчаса. Немного профильтровав Насте мозги, он пообещал забрать Берса, а с нее взял обещание, что при первой возможности она навестит его во Владимире. Настя дала слово и, прежде чем отключиться, взяла меня за руку.
Ага, видать, мне тоже предстоит сопровождать ее в поездке. Что ж, вопрос коньяка снова в силе.
По лесу мы блуждали битый час, пока, наконец, не вышли на
— Мы чего так до самого ГАРМа топать будем? — спросил я то ли сестру, то ли неугомонного майора.
— Устал уже? — бросил Жук, не оборачиваясь. — Не боись, скоро дошлепаем до колеи, а там расположимся с относительным кофмортом.
Майор упрямо шел вперед и не останавливался еще долго. Мерил шагами подлесок и не оглядывался с таким видом словно ему совсем наплевать идем мы за ним или нет.
На привал мы остановились всего раз — и всего на пятнадцать минут, а затем снова сорвались в поход. И шли вдвое быстрее.
Иногда Жук замирал и с подозрением прислушивался к шуршанию деревьев, а потом продолжал идти. Мне же казалось, что нас кто-то преследует, но все было тихо.
— Он боится, — шепнула сестра, и так внезапно, что я вздрогнул.
— Чего? Кто? Он?! — ткнул я пальцем в майора, который шагал впереди, покуривая сигарету.
— Угу. Один в поле не воин. А если досюда докатится Прорыв…
— Мы же за кольцом оцепления или еще нет?
—
Наконец, мы добрались до железнодорожной насыпи и пошли вдоль нее, а через час вышли к разбитой платформе с названием «Радуга».
— Ну-ка, посмотрим, где прохлаждаются эти двое, — проговорил Жук и прижал телефон к уху. — Алло! Где вы там, чтоб вас?! Ждем стоим уже херов час! Где?! Не вижу. Шевелите поршнями.
Он сложил телефон, а спустя пять минут вдали замерцал свет и застучали колеса.
— Не прошло и года, — проворчал Жук и пошел навстречу огромному вагону, который катился к платформе.
Стоило майору поднять руку, как раздался визг колес, и вагон со скрипом затормозил. Уже на подходе к платформе на борту открылась дверца:
— А мы уже думали, что вы тут заплутали, Алексей Георгиевич! — раздался громкий голос сквозь грохот и скрежет.
Подойдя поближе, я рассмотрел это чудо техники: перед нами дымила гигантская дрезина, окованная железом и ощетинившаяся тяжелыми пулеметами — по три с каждой стороны. На крыше в небо уперлась здоровенная пушка. На борту махины краской было намалевано: «Убить и съесть».
— Это Бронедрезина «Дикобраз», — кивнула мне Настя и подбежала поближе. — Мы в таких часто ездим. На рейд и обратно доставит в мгновение ока. Только подтолкни!
— Угу, и плесни машинисту спирту, а то он в следующий раз забудет притормозить на твоей остановке, — хмыкнул Жук и полез в кабину, откуда уже выглядывал чумазый старичок в круглых защитных очках на лбу. Следом за ним наружу высунула морду овчарка.
— Ох, ты, какие люди! Анастасия Михайловна! — расплылся в улыбке машинист. — А это что за
— Абитуриент. Потом познакомишься, Ян, лучше помоги им забраться на борт и давай по газам. Не дай бог сюда выберется Мантикора или еще кто похуже!
— Как скажете! — кивнул машинист и протянул руку Насте. — Ваше сиятельство, прошу на борт!
Настя приняла руку и буквально вспорхнула на адскую машину. Я не стал дожидаться галантно протянутой ладони и заскочил следом.
Внутри было тесновато, но после целого дня на ногах это волновало меня в последнюю очередь. Машинистов оказалось двое — тот худой гладко выбритый старик в очках представился Яном, а второй коренастый мужичок с бородой — Васькой.
Пройдя мимо пулеметов и ящиков с патронами в самый конец кабины, я с удовольствием упал на лавку. Сестра устало присела рядом.
— Не расслабляйтесь, — буркнул Жук, располагаясь напротив. — Не исключено, что на стук колес сбежится какая-нибудь нексовская погань.
— Пока все тихо, Алексей Георгиевич, — отозвался Ян. — Но на базе все на ушах стоят. Ждут неизвестно чего.
— Понятно чего. Проблем.
Глава 19
— Так-с, — Лена сняла защитные очки и довольно потерла ладони. — Готово!
«Хлопушка» вышла на загляденье — сверкающий шар, весь в дырочках поблескивал металлом и прямо молил сунуть его в Монолит и подорвать там все к едреней матери.
Уж чего-чего в этой жизни Лене по-настоящему нравилось, так это мастерить всякую взрывоопасную хрень. Даже в детстве подруг у нее было не так уж и много, потому что большинство девочек предпочитали играть в куклы, а Лена любила совать в них петарды.
Она еще немного полюбовалась творением своих рук, а потом покачала головой.