Сумеречный Стрелок 3
Шрифт:
Черт! Надо подниматься и идти! Вперёд!!!
Сильный ушиб? Перелом? Главное — крови нет. Он осмотрел место удара, увидел расползающийся по коже синяк и выдохнул.
Вот и скалистая местность, где, кроме худосочных кустов, выбивающихся из редких щелей, ничего и не росло. А дальше тропа, ведущая наверх, куда он и направился.
Впереди на небольшой площадке Пегасов заметил какое-то сияние. Портал? Это ведь портал?!
Ноги сами понесли его вперед, и он остолбенел.
Да ничего он здесь не сделает. Сам ляжет рядом, точнее, его части тела.
Внезапно над головой раздался стрекот крыльев. Всё! Попал!
Пегасов побежал обратно. Через несколько секунд над головой графа показался белый размером с человека шершень. Несмотря на жуткую боль в плече, он всё-таки смог выстрелить. Молния проделала дыру в шершне, который рухнул перед ним, дрыгая мощным жалом.
Пегасов побелел от ужаса и побежал вниз еще быстрее. Наверх ему точно путь заказан. Оставалось лишь обойти вокруг и, возможно, найти другой путь наверх или сразу укрытие.
Гигантских тварей он больше не видел, многие из них оставались с долине, единицы пробегали, проползали, пролетали мимо, и он в это время плюхался лицом в грязь, притворяясь мёртвым. А когда звук отдалялся — вставал и вновь бежал вперёд.
Вдруг из мусорной кучи выскочила огромная ящерица. Какого?!.. Хотел пустить заряд, но в ответ раздался лишь тихий щелчок.
Пля! Пегасов выставил копьё вперёд и сделал упор на землю, когда тварь прыгнула на него, взмахнув длинными когтями.
Он победил эту сволочь! Он сделал это! Но что-то было не так. Он обратил внимание на рукав, который был разодран и ткань свисала лоскутами.
Черт! Черт, черт, черт!!! Три глубокие царапины. Надо срочно остановить кровь. Граф собрал все свои силы в кулак. Сконцентрировался. Нужна регенерация и дезинфекция.
Зелёная нить живительной энергии окутала рану. А потом… На его глазах энергия начала менять цвет на фиолетовый. Что это за х*рня?!
Пегасов вдруг почувствовал, как его выворачивает наизнанку и упал, содрогаясь в конвульсиях. Он что, мутирует?! Нет, этого не может быть.
Он громко расхохотался в небо. Как всё просто и нелепо! Он продолжал смеяться, с трудом осознавая, что, его голос начал меняться на хриплый, булькающий, шуршащий.
Посмотрел на руки, которые стали покрываться чешуей и почувствовал, как внутри него происходит необратимая реакция.
Перед глазами Пегасова всё расплывалось. Он упал на спину, выдыхая воздух со свистом. Тут же рядом раздался шорох, затем с другой стороны.
Давайте уже, жрите, сволочи.
Но он услышал голоса, говорящие на непонятном ему языке. Затем его подняли, положили на что-то вроде носилок и понесли.
— Чака… Гуд Чака… — услышал он сверху причмокивающие звуки и провалился в небытие.
Когда я вернулся в поместье, первым делом встретил Софью.
— Наш Эдик как-то странно себя ведёт, — она озадаченно посмотрела в сторону его тюрьмы.
— Что не так?
— А вот пойдём, сам всё увидишь… И услышишь.
Я ещё не подошёл к домику, как услышал громкую отрыжку,
Тут же приказал охраннику пропустить внутрь и увидел сидящего за столом в кандалах Эдика.
Он, покрасневший, словно томат, умоляюще посмотрел на меня, хотел что-то сказать, и… Вместо слов из его рта вылетела очередная, теперь уже громкая и протяжная отрыжка.
Я кое-как сдержал улыбку.
— И вот так последние полчаса, — прокомментировала Софья.
— Что давали на обед? — поинтересовался я.
— Так ещё не приносили еду. А на завтрак…
«Так ему и надо», — заявила Лея, появившись у меня на плече.
Кажется, я понял, что произошло.
— Ты что-то хочешь сказать? — обратился я к паучихе.
«Помнишь пятна на лице этого гада? Так вот… Это тоже побочный эффект от укуса, — пробурчала Лея. — По-моему, я мальца переборщила с углекислым газом».
— Думаю, ему достаточно. Надо убрать эту жуть, — предложила Софья, наблюдая, как Эдик готовится к очередному непристойному звуку.
«Не, мне нравится, — застрекотала Лея. — Он ведь заслужил это».
— Давай, исправляй, любитель мяса с кровью, — добавил я. — Он уже раскаивается. Посмотри на его взгляд.
Эдик жалобно и в то же время испуганно посмотрел на паучиху. Вновь прозвучала отрыжка, в этот раз ещё продолжительней. Ментала аж затрусило, и он упал на пол.
«Ладно, уговорили. Но память оставлю», — пробубнила Лея, одним прыжком оказываясь на лице страдальца и укусила его в щеку.
Через минуту Эдик успокоился, а мы оставили его одного. Когда Лея исчезла в пространственном кармане я спросил её:
«Скажи, ты специально так сделала?»
«Могу сказать, что я довольна результатом», — ответила паучиха.
«Дожили. Мой питомец превращается в садиста».
«Нет, ты сам в этом отчасти виноват», — сообщила мне Лея.
«Не понял».